— Вставай Келли! — Салливан улыбался. Увидев, что юноша кинулся за остальными, он не успел задержать его и сейчас радовался, застав невредимым. Сам рыцарь вскарабкался наверх первым из щитоносцев. Исключительно из-за подопечного, на помощь которому спешил. Последнюю треть его пути отмечала череда широких засечек, оставленных на склоне окованным торцом щита. Сейчас Салливан видел, что торопился не зря. — Куда-а! Меч!
Остин, устремившийся вперед, как только поднялся — растерянно завертел головой. Он только сейчас заметил, что потерял меч еще на склоне. Уперевшись ногой в изрубленное тело небесного, о которое только что чуть не споткнулся, вырвал из его ключицы узкий топор на длинной рукояти. На миг замер, тяжело дыша и судорожно сжимая скользкое от крови древко.
— А-а мать… — на выдохе прошипел Остин, шарахнувшись в сторону от просвистевшего мимо болта. Он был слишком напуган, что бы оставаться на месте. И потому кинулся вперед.
Уйдя вбок от косого взмаха меча, попытался достать бритого наголо детину топором. Лысый ожидал удара, нырнул под руку и непременно прикончил бы Остина… Но получил гардой меча под ухо и рухнул как подкошенный. Сваливший его Бен уже бежал дальше, резко ныряя в стороны, стараясь уклониться от выстрелов. Коротко ухнув, Остин рубанул по барахтающемуся под ногами обритому бойцу, развалив череп почти надвое. С силой вдохнув сквозь стиснутые зубы, кинулся вслед за гвардейцем, который уже успел добраться до телеги и, ухватившись за край доски, ловко перемахнул через высокий борт. Клинок Бена замелькал с нечеловеческой быстротой, со свистом рассекая луки, которыми в страхе пытались загородиться стрелки, древки алебард и гизарм, таких бесполезных теперь, когда противник приблизился вплотную. Руки, сжимавшие оружие… хрупкие кости и мягкое мясо — практически не задерживали крепкого лезвия, прорубающегося все дальше.
Пнув сапогом в лицо солдата, вылезающего из-под телеги с короткой пикой в руке, Остин уперся в деревянное колесо и, крякнув от натуги, перевалился через борт. Перекатился, вскочил на ноги, широким взмахом выбил арбалет у тощего, морщинистого типа. Тот взвыл, хватаясь за покалеченную руку, несколько пальцев отскочили вместе с оружием. Второй удар пришелся в основание шеи, душераздирающий вопль захлебнулся влажным бульканьем. Через телегу уже перебирались другие рыцари, наспех наваленные ограждения по бокам разваливали ударами топоров и пинками, растаскивали в стороны. Остин неудачно соскочил на землю подвернув ногу и, слегка прихрамывая, поспешил дальше. Бен был уже в двадцати шагах впереди, а за ним тянулся след из убитых и покалеченных. Но как бы быстр не был гвардеец — трое с рогатинами все же приперли его спиной к частоколу и неподалеку арбалетчик торопливо прилаживал ворот. Остин с воплем швырнул топор, до стрелка было не больше дюжины шагов и, хотя удар пришелся древком, заросший мужик диковатой наружности плюхнулся на задницу. Тем временем Бен глубоким выпадом убил одного из своих противников, обратным движением хлестанул по бедру второго, а третий пустился наутек. Подхватив упущенную им рогатину, гвардеец швырнул ее Остину, поблагодарив коротким кивком. Молодой рыцарь поймал оружие и двинулся на арбалетчика, успевшего подняться и теперь опасливо пятящегося назад, выставив перед собой короткий, обоюдоострый меч. Мощным взмахом отбив нацеленный на него узкий наконечник, заросший, напоминающий бешеного барсука солдат, кинулся вперед. Не добежав до Остина пары шагов, вдруг взбрыкнул ногами и тяжело рухнул на спину. Из его лба торчало два дюйма прочного ясеневого древка с оперением.
Салливан, показался из-за телеги, откинул в сторону разряженный арбалет. Щита при нем уже не было. Подняв окровавленный фальшион, он что-то прокричал, указывая в сторону ворот из остроконечных тесаных бревен, перегораживающих относительно широкую тропу. Рыцарей вокруг становилось все больше и скоро они вытеснили красно-черный, пестрый отряд солдат лиги в глубокую извилистую балку, большинством разветвлений уходящую на юг. Отступавших не преследовали. Ворота распахнули, в березняке неподалеку уже мелькала приближающаяся конница небесных. Широкая тропа, где могли бы разъехаться три всадника, извивалась между неглубокими оврагами, то поднимаясь, то сбегая вниз. Кое-где проехать верхом было практически невозможно. Но рыцари, разумеется, были к этому готовы. Крепко сколоченные мостки, привезенные всадниками, ехавшими попарно, проворно перекинули через овраги. Колонна кавалерии четко и быстро потекла через ворота.
— Коней, живо! — Салливан жестом подозвал Остина. — В седло, ты должен быть и там тоже.
Юноша ненадолго задержал взгляд на решительном, властном лице. Отвел глаза. Занося ногу в стремя, еле заметно шевелил губами. Нехотя пришпорил коня, догоняя наставника и группу рыцарей, уже ехавших впереди.
Лорд Фрейзер был доволен. Рубеж взят, неожиданная атака удалась, противник отброшен. И седой рыцарь не собирался давать ему продыху. Подгоняя норовистого жеребца, он лично вел первые пять сотен рыцарей на следующий стратегически важный участок. Оставалось выехать на вырубки, развернуться из длинной колонны в широкий строй и ударить на врага с фланга. Связать боем и задержать на позициях, пока не подоспеют остальные силы. Тогда можно будет окончательно отрубить длинные руки торговой лиги Редакара. Ну, или хотя бы оттеснить противника в поля, где у них не будет ни единого шанса.
Колонна тяжелой кавалерии двигалась по проселочной дороге бодрой рысью. Смешанный лес вокруг будто расступался и замирал от дробного стука подкованных копыт. Вдруг авангард замедлился, без команды, без видимой на то причины. Ехавший во главе колонны командующий с десятком других всадников, уже скрылись за крутым поворотом. Наконец послышался сигнал. Короткий приказ несколько раз повторился, передаваемый офицерами. Лорд Фрейзер, плотно сжав бледные губы и слегка прищурив глаза, напряженно смотрел прямо перед собой. В двухстах шагах дальше по дороге, путь преграждала очередная, сложенная из толстых бревен, стена. Сторожевые вышки, торчавшие из-за нее, были словно облеплены суетящимися бойцами. Ощетинившиеся кольями баррикады, виднеющиеся меж деревьями, уходили глубже в лес.
Салливан видел внутреннюю борьбу, отражающуюся на лице командующего. Знал, что они смогут взять очередной рубеж, но очень надеялся, что старый рыцарь не отдаст такого приказа. Так как на их пути мог встретиться еще не один такой и о внезапном ударе уже не могло быть и речи. Видимо лорд Фрейзер пришел к такому же выводу и, скрипя зубами, приказал повернуть обратно. До вырубок было не добраться, по крайней мере — раньше врага.
— Недооценить противника — значит потерпеть поражение досрочно, — с невероятно важным видом изрек грузный, одутловатый толстяк с жиденькой бороденкой. Несмотря на неуклюжую внешность, он был опытным, матерым командиром и пользовался в ордене заслуженным уважением. Но под испепеляющим взглядом Фрейзера заметно стушевался и продолжил несколько изменившимся голосом. — Эт… это я к чему… Повесить к чертовой матери ту безрукую задницу, что удавила единственного пленника!
На предложение особо не отреагировали. Офицеры, снова собравшиеся на военный совет под той самой секвойей, на том самом холме, к которому вынужденно вернулась армия, напряженно думали. Однако Салливан не строил иллюзий и сильно сомневался, что размышления большинства из них вообще могут привести хоть к чему-то. Разумеется, он тоже был недоволен, когда узнал об инциденте. Пленника, которого он захватил при разведке одного из направлений, попросту удавил не в меру старательный рыцарь. То ли придушил, то ли отвесил слишком увесистого тумака, но кончилось все это не лучшим образом. Скончавшись еще до допроса — невезучий мужик унес с собой в могилу все, что знал. А ведь он мог обладать информацией, которая оказалась бы чертовски полезной. Например, о количестве и расположении заслонов, укреплений, войск лиги и так далее. В любом случае — сейчас поздно было об этом жалеть.
