Онлайн книга «Англичанка, или 17 мгновений III четверти»
|
И все исполню, что ты ни прикажешь; Мой долг святой – повиноваться старшим. Катарина Скажи сейчас же, кто из женихов Тебе милей. Смотри не притворяйся! Бьянка Поверь, сестрица, среди всех мужчин Мне ни один доныне не встречался, Кому б я оказала предпочтенье. Одни вруны, предатели, шпионы…. Катарина Лжешь, душечка! А это не Гортензио? Бьянка Тебе он нравится. Так я сама Похлопочу, чтоб он тебе достался. Он симпатичный, сладкий малый… Катарина А, значит, ты предпочитаешь деньги И Гремио хотела бы в мужья? Бьянка Как! Ревновать меня ты можешь к Гремио? Нет, шутишь ты – теперь я понимаю, И ты шутила надо мной все время. Сестрица Кет, ну развяжи мне руки. Катарина Шутила я? Тогда и это шутка? (Бьет ее.) Входит Баптиста. Баптиста Да что ж это такое? Ну и наглость! — Ты, Бьянка, отойди. Бедняжка! Плачет! Сядь вышивать, не связывайся с ней. (Катарине.) Стыдилась бы! Вот дьявольский характер! Обидела сестру. А ведь она Тебя не задевает: ты слыхала От Бьянки хоть словечко поперек? Катарина Она меня своим молчаньем бесит! Я этого не в силах перенесть! (Бросается к Бьянке.) Бьянка уходит. Зу кулисами: – Лильвовна! А Вы, наверное, не адаптированным текстом пользовались….. Здесь добавлено в нескольких местах, я еле сориентировалась: там не было про бешеных собак, про абрикосовое платье и про шпионов с предателями… – Да? Наверное…. Я же не могла такое придумать? – Я тоже так думаю….. А в общем, классно да? Все получилось! Народ смеялся и хлопал! Даже ‘браво’ кричали! Лильвовна! Спасибо Вам, что не подвели, выучили всё! Вы настоящий друг! Я же Вас не сильно стукнула? – Как Смирнитская? – Нормально. Пойду к ней после обеда. – Привет от меня! Большой!!! – Алсанна мне нужно с Вами поговорить. Срочно. – Какое совпадение! Мне тоже! Пройдёмте, Лилия Львовна, ко мне в кабинет! – Объясни мне, наконец, что это все значит! Я сижу, такая, в жюри с Риммой Григорьевной и другими, не менее достойными и уважаемыми людьми из РОНО и других серьёзных организаций. И что мы все видим? Ты выходишь на сцену в прикиде Бианки и участвуешь в спектакле наравне с учениками. А ты знаешь, что по правилам фестиваля ты не имеешь права участвовать? Мы не можем теперь присудить вам никакого места, только приз зрительских симпатий. Он, кстати, уже ваш. На самом деле, у вас лучшая постановка. Правда. А Быстрицкая – вообще гигант! Такая сложная длиннющая роль: без ошибок, так легко, артистично, с прекрасным произношением, просто звезда и открытие фестиваля! Мы ей специальный приз придумаем! – Смирнитская вчера вечером ногу сломала. Я за ночь выучила её роль, чтоб ребят не подводить: они ведь так готовились….. – Я так и поняла. Молодец! Все правильно сделала. Римма Григорьевна так и предположила. А гости вообще не просекли, что ты учитель. Но ты, подруга, там столько отсебятины напорола: нельзя же так со ШекспирОм! Это же классик! – Заметили! – А как же! Я года два назад эту же пьесу ставила с девятиклассниками сама. Так что хорошо помню текст и роли…. – Ну, понимаете, строчка про платья наложилась на особняк Абрикосовых, поэтому получилось платье оттенка абрикоса… – Что? На что наложилась строчка? – Чтобы запомнить, я накладывала слова на дома… – По Остоженке? – Ну да! – А собаки откуда? – А это, видимо, машины, как собаки, выскакивают из ворот конюшен…. Я на конюшни довольно большой текст наложила…. Там много места…. – Понятно…. А сладость откуда такая приторная? – От Абрикосовых, они же были династией кондитеров….. – Лиля! А ты не хочешь взять денёк отгула! Я тебя сама заменю во всех группах…. – А вот. Я еще имя Лицио забыла. Знаете почему? – Стесняюсь спросить…. – Потому что Лицио превратилось в слово ‘лицо’ у меня в сознании и совпало с инъязом. Инъяз же светло бежевый – как кожа на лице по цвету. Понимаете? Я просто Лицио не увидела. Не считала. Лицио слился с инъязом, так как одного и ним цвета. – Лилюша, садись, дорогая, посиди! У тебя мозг перегрелся, переутомился. Перегрузился. – Алсанна! Но я хотела Вам рассказать совсем о другом. Я должна Вам это рассказать. Вчера ночью я учила слова Бианки. Ну Вы знаете. – Да, дорогая, тебе чаю или кофейку? – Чаю. С молоком, без сахара. – Сделаю. – Короче. Учила я слова, накладывая на дома Остоженки, и сама не заметила, как уснула. И снится мне странный сон. Я нахожусь там, на Остоженке, где каждый камень знаком до боли. Но это совсем другая улица. Как-будто это не в Москве, а где-то за границей. Во-первых, дома все не обшарпанные, как сейчас, а сияют как новенькие, отремонтированы, покрашены, а окна какие-то, знаете, как линзы в дорогих очках, из какого-то сияющего стекла. А рамы какие-то добротные, ровненькие, новёхонькие. И дома все вроде старинные, но выглядят новенькими, как на картинке, как-будто они ненастоящие…. – Ну Лилюша, во сне часто все идеализировано. – Алсанна! Это еще не всё. По дороге едут машины: какие-то чудные, все с закруглёнными углами. И все иномарки. Ни одной волги, ни одного жигулёнка….. И номера у них иностранные, длинные….. Точно! это как-будто отдельно взятую Остоженку перенесли в Америку или во Францию…. – Или в Англию? – Нет! В Англии правостороннее движение…. – А да! А люди там были? – Людей там не было много…. Они, наверное, в машинах все сидели, так как машин было очень много….. А! Да! Там была Быстрицкой мама! – Кто? – Мать Быстрицкой! Она шла от инъяза к метро с какими-то молодыми людьми, что-то им объясняя по-английски, как-будто она преподаватель или профессор, а они студенты….. – Так….. У меня такое впечатление, что ты заглянула в будущее: и это была не мать Быстрицкой, а… |