– И сейчас не понимаешь? – вкрадчиво проговорило дорогое начальство.
А что с тех пор изменилось? Стоп… Сегодняшний разговор…
То, что я узнала, и то, что смутно уже бродило в голове, вдруг выстроилось в определенном порядке, словно кусочки мозаики сложились в картинку. Ответ был настолько очевиден, что странно, как я сразу не догадалась еще после того, первого разговора в джунглях…
– Ну же! – нетерпеливо подгоняло начальство.
– Там не одержимые, – твердо сказала я. – Я думала, на первой фреске вселившийся дух пожирает разум сдавшегося, как серое пламя пожирает белое. Но это не так. На самом деле двухцветное пламя – это два вида магии, своя и чужая. И сдавшийся пожирает чужую магию, превращая ее в свою. На второй фреске маг борется не с кем-то, а с собой. И не трогает чужую магию. Это зачарованные.
– Умница, – тепло улыбнулся Эрван.
Ух ты, два раза похвалил. В джунглях точно орхидея подавилась.
– Поэтому и третьей фрески быть не должно, – покраснев от удовольствия, продолжила я. – Все сказано на двух. И напутствие не для одержимых, а для зачарованных. Борись и все такое. Я борюсь! Наверное, поэтому и не бегаю за темными с оскаленной пастью.
– Возможно. Подобных фресок раньше не находили, – задумчиво кивнул Эрван.
Неудивительно. Если учесть, что зачарованные встречаются настолько редко, что о них почти никто не знает.
– Интересно, а есть те, кто боролся и… выстоял? – не удержалась я.
– Хлоя… – тихо рассмеялся Эрван. – Если кому-то и удалось, вряд ли он кричал об этом на всех углах. Скорее всего, он вообще не светился, держал рот на замке. Зачарованность – не то, чем хвастаются. Запросто могут отправить в темные туманы. На всякий случай.
– Судя по тому, что фрески все-таки существуют, кто-то выстоял, – упрямо буркнула я.
– Или этот «кто-то» надеялся, что можно выстоять, – поддело вредное начальство. – Но с напутствием мы еще поработаем. Так, с фресками и моими преподавательскими хитростями закончили. Теперь подумай, что не так с удодом?
Преподавательскими… что?!
– Ты намекаешь, что у Бричена тоже «хитрости»? – прищурилась я. – А на самом деле он может убрать птицу?
– Мой отец заходил порой куда дальше, – невозмутимо отозвался Эрван. – Я по неделе не мог понять, почему мои магические поделки не поддаются воздействию, пока не обнаруживал в них частицу чужой магии.
Не намекает, прямо говорит, что я – легковерная наивная ромашка! Ну, профессор, ну… воспитатель!
– Тебе осталось только понять, что он сделал с удодом. – Эрван поднялся с кровати. – Пятнадцать минут хватит?
– На что? – недоуменно спросила я, глядя, как начальство марширует к двери.
– Переодеться. Не стоит откладывать на завтра то, что можно натворить сегодня. Собирайся, пора исправить сразу две несправедливости: твой диплом и твой экзамен. Кстати, что за обычай у вас такой с дипломом? У всех курсовые, а вы сразу в дипломе?
– Обычай такой, чтобы лучше раскрыли тему, – ответила я. И осторожно спросила: – Ты ведь пошутил, когда предложил пойти к профессору?
– Я серьезен как никогда! – заявил Эрван.
– Но сейчас ночь!
– Не для вашего профессора. У него бессонница после новостей о Треворе. И срочно требуется что-нибудь позитивное, чтобы поднять профессорский дух.
Да-да, очень позитивная я в роли случайно запорхнувшей в окно совы. «Угу, профессор, а я тут догадалась, почему ваш удод все еще с нами!»
Такое страшно поднимает профессорский дух.
– Я завтра к нему пойду, прямо с утра…
– Речь обдумаешь? – подсказал Эрван.
– И что?
– Со сбежавшим наставником ты тоже долго готовилась?
– Ну и что?
– Записывала тему диплома на листики? В разных вариантах?
К чему он ведет? Я хмуро уставилась на начальство.
– А потом удивилась, как узнали твою тему? – закончил он.
Да… Теперь я почувствовала себя… Нет, не ромашкой. Чем-то еще более безмозглым. Да, записывала. Да, готовилась. Это ведь мой диплом, мне его до конца учебы писать. Но…
– Я листики потом уничтожила, – сердито отрезала, слезая с кровати и подходя к шкафу. – И у меня в комнате не проходной двор.
Распахнула створки, вытащила ученическое платье, задумчиво покрутила. Пожалуй, оно слишком теплое для местного климата, но я ведь не на свидание иду, а на встречу с преподавателем! Надо и выглядеть соответственно.
– Но и охраны нет? – Эрван вышел за дверь.
– Нет!
Открыть замок просто, а поводить грифелем по страницам блокнота еще проще. Вот вам и тайна, как Морган узнал, какая у меня тема! Домушник доморощенный! А еще аристократ!
Я стянула спальный наряд, быстро надела форму и крикнула:
– Можно войти!
Эрван тут же нарисовался на пороге.
Я сердито расчесала волосы и повернулась к нему:
– Если у профессора нет бессонницы, будешь сам объяснять, почему я не могла подождать до утра!
– Легко, – пожал плечами Эрван. – Если ты объяснишь, с чего вдруг Морган решил украсть твою тему. Обычно такие, как он, соблазняют девушек, а не устраивают им проблемы.
– А он у нас извращенец, – фыркнула я. – Вначале проблемы, потом все остальное.
– Надо бы ему чуть подправить… методы общения… – Уши Эрвана на миг стали острыми.
– Не надо ничего подправлять, – поспешно сказала я. Что за день сегодня? Все рвутся защищать меня от Моргана. Меня никто не проклял, случайно? – Пусть сам себе подправляет.
Если у меня будет наставник и диплом, Моргану останется только пойти в болото! Потому что профессор Бричен – не тот, кто отказывается от своих слов.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Эрван. Темная прядь в его волосах вспыхнула синими нитями магии.
– Пойдем? – Я забросила расческу на полку и решительно вышла из комнаты.
Глава 11
Пока закрывала дверь за Эрваном, решительности поубавилось. Что я скажу профессору? С чего начну? С диплома или с удода? А как прямо при нем разберусь, что он там намудрил с вестником? Или не намудрил?
Тем временем мы вышли из хижины и спустились по ступенькам в освещенную огнями фонарей ночь.
Эрван показывал дорогу, я топала следом, пытаясь придумать идеальную схему захвата профессора. В любом случае получалось, что сначала нужна разведка, а потом уже победное нападение с разоблачением удода и предложением Бричену стать наставником.
– Вот его дом. – Эрван показал на тонувшую в зелени хижину, из окна которой высовывались наружу удод и голова профессора. – Незаметно подбираемся, оцениваешь удода. И вперед!
