Книга Паучиха. Личное дело майора Самоваровой, страница 54. Автор книги Полина Елизарова

— Исчезла, — беспомощно и тихо уронила Самоварова.

— Я так и знала, эта затея — дурацкая! — безапелляционно заявила Анька. — Такие дела всем подъездом решаются, единоличников никто не любит. Вот Маргарита-то ее и выдрала! — раздеваясь, беспечным голоском глумилась она.

— Господи, да не городи ты чушь! — с трудом сдержала себя Варвара Сергеевна, чтобы не перейти на крик.

— А я, знаешь, решила отказаться от приема гормонов! — не глядя на мать, продолжала тарахтеть дочь. — Вчера весь день мутило, будто три дня бухала. Возможно, ты права, не надо в себя всякую химию пихать!

— И что ты будешь делать? — равнодушно поинтересовалась Варвара Сергеевна.

Скверные события сегодняшнего дня отбросили переживания о дочери на второй план. Права Ларка, пусть делают, что хотят! Потерпеть осталось месяца два, молдаване клятвенно заверяли: даже с учетом того, что Валера решил потратиться на ремонт в санузле и ванной, до середины декабря закончат.

— Ой, мам, не знаю… Надо поискать хорошего остеопата, может, у меня опущение матки. А может, экстрасенса. Только не говори, что это полный бред!

— Я и не говорю… — обомлела Самоварова.

Упрямая Анька сама пришла к тому, о чем размышляла Самоварова, не зная, с какой стороны к ней подступиться.

— Если найти имеющего хорошие рекомендации специалиста, вполне возможно, он поможет. Попытаться нормализовать в твоем организме потоки энергии намного безопасней, чем травить себя гормонами.

О «чудо-женщине» она, конечно, промолчала. Прежде чем добиваться приема для Аньки, эту знахарку надо пробить. Все же, Калинина, пытаясь загасить ее порыв, в целом была права: не следует доверять здоровье дочери непонятно кому, опираясь на слова случайной знакомой.

Никитин, увы, ей больше не помощник.

Придется задействовать другие каналы, например, ту же Ларку.

Вспомнив о Калининой и Никитине, Варвара Сергеевна вновь помрачнела.

Что за «жесть», как сказал бы Олег, происходит вокруг?!

Единственная подруга и близкий друг именно сейчас, когда ей так нужна поддержка, поворачиваются к ней кто — боком, кто — спиной!

— Мам, еда какая-нибудь есть? — Дочь подошла к Самоваровой и ласково потерлась о ее щеку.

— Я сегодня не в форме. Можно сварганить омлет с колбасой.

Анька внимательно вглядывалась в ее лицо:

— Иди, полежи… Ты очень бледная.

— Надо бы чайку заварить покрепче, с лимоном.

— Я заварю… Вот, зацени!

Анька, изображая балерину, встала на цыпочки, вытянула левую руку и начала махать ею перед материным носом.

Через несколько взмахов Самоваровой наконец удалось разглядеть блестевшее на среднем пальце дочери кольцо.

— Олег утром подарил!

Теперь было ясно, с чего так светилась Анька.

Несмотря на свое удрученное состояние, Самоварова невольно разулыбалась.

Если сама она, как частенько говорил Валера, осталась любопытным ребенком в глубине души, то у ее почти сорокалетней дочери ребячество лежало на поверхности и, похоже, сдаваться «взрослости» совсем не собиралось.

— А что, сегодня праздник какой-то? — Варвара Сергеевна поймала Аньку за руку и принялась разглядывать кольцо. Олег явно потратился — колечко хоть и было на первый взгляд нежным и девичьим, сапфир в середине, ограненный россыпью бриллиантов, выглядел солидно и серьезно.

— Сегодня праздник любви!

— Неужели?! — Варвара Сергеевна вспомнила про фото с Валерой, спрятанные в комоде с бельем.

— Собачились мы с Олегом постоянно… А сегодня проснулась под утро, смотрю на него и думаю — зачем? Ну, не хочет идти к врачу, я же насильно его туда не затащу! Обняла его, поцеловала, ну, а дальше… сама знаешь, как бывает, — Анька драматично вздохнула и опустила голову, пытаясь изобразить смущение. — Думаю, он заранее прикупил его, чтобы подарить на Новый год, да вот не выдержал и вручил просто так! — Она подняла голову и раскинула в стороны руки. — В честь дня любви! Теперь и на Новый год что-нибудь подарит! — пританцовывая на месте, веселилась она.

— Класс! — захлопала в ладоши Самоварова и все же не удержалась от колкости: — Почаще бы такие дни любви, тогда и к врачам ходить не надо.

— Иди, отдохни. Я сама что-нибудь приготовлю, — не став цепляться к словам, великодушно заявила дочь.

Варвара Сергеевна с трудом подавила беззлобную усмешку: готовить ее дочь никогда не умела. До их с доктором переезда в квартиру, как выяснила Самоварова у Олега, питались влюбленные в основном полуфабрикатами или заказывали пиццу и суши.

— Ладно, пойду полежу.

Есть Самоваровой совсем не хотелось.

Минут через десять Анька зашла в ее комнату. В руке у нее была пачка опрометчиво забытого на кухонном столе транквилизатора.

— Мам, это что?! — нахмурилась дочь.

Варвара Сергеевна, безо всякого интереса прокручивавшая новостную ленту, приподняла голову с подушки.

— А… Так я лекарства разбирала.

— И нашла именно это.

— Нашла! — Самоварова, отложив мобильный в сторону, пыталась смотреть дочери прямо в глаза. — А почему бы мне его не найти?

— Понятно… — удрученно протянула Анька. — И потому ты такая странная.

— Но я его не принимала! — Варвара Сергеевна привстала с дивана.

— Здесь не хватает трех таблеток, — констатировала дочь.

— Так это еще в лихом году было! Ты, наверное, не помнишь, мне их врачиха прописала, я пару дней принимала, потом бросила. От них эффект, что от твоих гормонов — будто бухала три дня, — затягивая пояс на халате, вяло пошутила она.

С брезгливым видом покрутив пачку в руках, Анька сунула ее в карман брюк.

Заметив недовольный взгляд матери, бросила:

— Коли не принимаешь, пусть побудет у меня до тех пор, пока твой Палыч не скажет, рекомендует он их тебе или нет. Твой чай, кстати, готов. Тебе сюда принести?

— Почему же? Пойдем на кухню.

Пока Самоварова медленно отхлебывала горячий, казавшийся ей совсем безвкусным чай, Анька, жуя свой «колхозный» бутерброд — два ломтя бездрожжевого хлеба, между которыми был наспех засунут нежирный сыр, — не сводила с нее глаз.

— Мам… — наконец заговорила она, — что у тебя стряслось? Только не говори мне, что полоумная Маргарита действительно сняла камеру и снова подкинула мусор. — На сей раз в ее голосе не слышалось ни тени сарказма.

— Маргарита Ивановна никогда нам мусор не подкидывала. — Не глядя на дочь, Варвара Сергеевна ложкой выудила из чая толстенный ломоть лимона и отложила его на блюдечко.

— Тогда что? — продолжала пялиться Анька.