– Если честно, не знаю. Но есть два предположения. Первое: Филогиан уже выложился почти до донышка, когда работал с Иверьяном. У него далеко не сразу получилось понять и ощутить свой дар, разобраться, как он действует, поэтому много силы он потратил впустую. И, по-хорошему, ему нужно было еще не меньше четырех-пяти дней, чтобы восстановиться. А он снова задействовал свой дар. И, когда не хватило собственных ресурсов, потянул ресурсы того, на кого воздействовал, то есть, мои. Вот я и заработал магическое истощение за компанию с великовозрастным балбесом. – Блондин поморщился. – Второе предположение: это я сам истратил резервы, пытаясь тебя от чего-то защитить. К сожалению, последнее что я помню, это как засыпал рядом с тобой. А потому второе предположение более, чем вероятно. Возможно, я увидел какую-то угрозу для тебя в действиях Филогиана и поставил щит. А поскольку потерял сознание, то не смог ограничить поток, и магическая структура вытянула из меня все до капельки. Но ты не переживай, – Аланнадиэль вдруг проказливо усмехнулся, – я быстро восстановлюсь и буду к твоим услугам! А пока можешь полежать рядом со мной! Тебе же все равно нужно хоть немного отдохнуть.
Я опешила. А потом в голове сама собой всплыла характеристика, данная Аланнадиэлю Филогианом: бабник и блудливый кошак! Что же, кажется, в этом случае принц не ошибся.
Чуть насмешливо усмехнувшись, я покачала в ответ головой:
– Спасибо за предложение! Но моя кровать на данный момент принадлежит тебе и Филогиану, мне в ней места нет, для троих будет уже чересчур тесно. Я пойду спать в комнаты Филогиана, они ему, я так понимаю, еще долго не будут нужны. Сарила запретила двигать вас обоих. – И, не удержавшись, ехидно резюмировала: – Так что, Аланнадиэль, обнимать этой ночью ты будешь принца или подушку. На выбор.
Такого ошеломленного выражения лица видеть мне еще никогда не доводилось.
То ли шутливая пикировка с блондином сняла напряжение, то ли просто уже прошло положенное время и мои нервы успокоились сами собой, но на меня вдруг накатила ужасная усталость и сонливость. Я с трудом дождалась возращения Сарилы с настойкой, помогла ей напоить обморочного Филогиана, и даже нашла в себе силы похихикать над перепалкой Аланнадиэля с ведуньей за право блондина покинуть мою спальню и уйти к себе в комнаты. Блондина, видите ли, сильно смущало то, что он делить постель с мужчиной. Причем, не просто с мужчиной, а с принцем Филогианом. К слову, победа осталась за Сарилой. Сердитая ведунья заставила Аланнадиэля выпить свежую настойку, не обращая внимания на его возражения, что он-де архимаг, и ему уже достаточно эликсира. Лучше его потратить на принца. А потом грозно уведомила, что если господин архимаг не долежит спокойно до утра в этой кровати под ее присмотром, то она за себя не ручается и точно пропишет ему постельный режим на неделю.
После такого заявления Аланнадиэль притих и со скорбной миной согласился спать до утра под боком Филогиана. Я похихикала с этой обиженной моськи с грустными бирюзовыми глазами, а потом поплелась в комнаты Филогиана. Умру, если не посплю хотя бы несколько часов.
По слабо освещенным коридорам замка я брела с полузакрытыми глазами. Почти на ощупь открыла двери в покои принца и нашла кровать. За окном уже серело, близился рассвет, следовало задернуть на окнах шторы, а то солнце разбудит, едва встанет. Но на это простое действие сил уже не оставалось. Я даже не стала снимать халат. Так и свалилась поверх одеяла, завернувшись в его свободный конец. Все, сплю. Хотя бы часа три…
Мне снилась какая-то муть. Причем, я точно знала, что я сплю и мне это снится. Но все равно упрямо пробиралась сквозь какие-то странные живые заросли. Мне нужно было обязательно найти Бегемота. Что кот делал в этих дебрях и как сюда попал, я не знала. Но шла выручать. У него же лапки! Он сам не сможет выпутаться из засилья живых лиан. А значит, я просто обязана ему помочь, иначе он просто не выживет. Странный сон…
Чем дальше я пробиралась, уворачиваясь от сухих ветвей, норовивших ткнуть мне в глаз острым сучком, и выскальзывая раз за разом из капканов, созданных плетями лиан, тем труднее мне было дышать. Что-то словно сдавливало мне горло, давило на грудь, не давая воздуху поступать в легкие. И я уже отчетливо понимала, что еще немного, и я просто погибну от удушья. Но останавливаться просто не имела права.
Все закончилось тем, что, увернувшись от очередной злобной ветки, я угодила в такое плотное сплетение лиан, не замеченное мною ранее, что воздуха не стало сразу. Меня будто кто-то душил плотной подушкой.
Я задергалась, забарахталась с такой отчаянной силой, что… проснулась. В отчаянии распахнув глаза, я увидела окружающий меня серый сумрак, нечто огромное, мохнатое и черное, располагавшееся у меня на шее, и почувствовала, что удушье не развеялось вместе с ночным кошмаром. Меня кто-то душил!
Мощная волна адреналина мгновенно ударила мне в голову, заставляя сердце в груди колотиться, будто паровой молот. Не осознавая до конца, что я делаю, я подскочила в кровати, судорожно размахивая руками. Черное нечто, охватывавшее мою шею и нижнюю часть лица, попыталось вернуть меня назад, на подушку, но мой страх оказался сильнее.
Как у меня это получилось, я так и не поняла, но мохнатый агрессор вдруг отлетел от меня в сторону и врезался в темнеющий в утренней серости комод. Издал тонкий, почти на уровне ультразвука, и очень неприятный писк, шлепнулся на пол и там затих. А я села на раскуроченной постели, держась за горящее огнем горло и жадно хватая воздух ртом.
Очнувшийся от обморока разум в компании с инстинктами требовал обезвредить или хотя бы как-то обездвижить противника. Ибо что-то мне подсказывало, что он не убит, а всего лишь оглушен. И как только придет в себя, скорее всего, снова меня атакует. Но пережив жуткий стресс, я не могла даже заставить себя подняться с кровати. Сидела и с ужасом таращилась на неподвижное нечто, больше всего похожее на очень крупный арбуз, покрытый спутанной черной шерстью. Бр-р-р!..
Ясность мысли ко мне вернулась, как только я чуть-чуть отдышалась. Горло у меня болело неимоверно, его словно намазали жгучим перцем изнутри и снаружи. При дыхании воздух слегка остужал жжение гортани, но в целом чувствовала себя я отвратительно. А потому решено было идти к Сариле за помощью. Надеюсь, у нее найдутся какие-нибудь подходящие травки.
Рассвет за окном разгорался. Сползя с кровати, я бочком начала обходить черный мохнатый арбуз, все четче видимый в свете нового дня, не сводя с него глаз. Он не шевелился. Кажется, я неплохо его приложила, и это не могло не радовать, хоть я не могла даже вспомнить, что предприняла, чтобы избавиться от своего врага. Да и за что оно на меня напало, тоже не догадывалась.
Нечто зашевелилось, когда я уже заканчивала обход по дуге и собиралась рвануть напрямую к входной двери. Я не отрывала от него взгляд, перебирая ногами, а потому сразу заметила конвульсивные волны, начавшие пробегать по его шерсти от пола и до макушки «арбуза». Выглядело это так, словно «арбуз» сейчас стошнит. Или он разделится на две половины.
Нервная дрожь от кошмарной перспективы пробрала меня до костей, снова впрыскивая в кровь мощную дозу адреналина. Я подскочила и с воплем бросилась к входной двери. Сзади раздался уже знакомый мне тонкий противный писк, больно бьющий по ушам. Я даже споткнулась из-за него. Едва не упала. Вернее, упала, но всем весом на двери. Почувствовав, что они открываются, а я проваливаюсь в пустоту, я не выдержала и завопила. По-настоящему, во всю мощь своих легких.
