Внезапно мне стало зябко. В голову закралась шальная мысль: а что, если все проблемы начались даже не после моего появления в замке, а после того как я наняла людей? После того как впустила в замок Сарилу… Неужели за всеми нашими бедами стоит именно она?
В этот момент в голову пришла другая мысль: но ведь Сарила не маг! А ведь Аланнадиэль говорил, что с нечистью может работать лишь очень сильный маг… С другой стороны, Сарила бесстрашно бросилась наперерез спруто-козлу со слоновьими хоботами, когда пал Брандт. То есть, она вела себя как человек, знающий, что нужно делать, чтобы добиться того или иного эффекта. Как человек, который уверен в своих силах и навыках… Или знает врага.
Я потерла занывшие виски, откинулась на спинку кресла и посмотрела на безмятежное лицо Аланнадиэля. Как же он был мне сейчас необходим! Чем дальше, тем больше мне казалось, что я права, и за всеми покушениями, за всеми бедами этого замка действительно стоит Сарила. Но если это так, то… То выходит, что жизнь Филогиана в опасности! Вряд ли ведунья лечила принца так, как положено. Скорее поверю, что она саботировала его выздоровление.
Не в силах усидеть на месте, я вскочила и забегала по комнате. В висках молоточками стучал один и тот же вопрос: «Что делать?» Голову все сильнее сдавливала надвигающаяся мигрень. На одном из поворотов бросив мимолетный взгляд на наемника, я убедилась, что он крепко спит, а лихорадка не собирается возвращаться. И тихо позавидовала мужчине. Вот бы и себе сейчас сделать компресс, чтобы как по мановению волшебной палочки прошла проклятая головная боль. Такие приступы со мной случались крайне редко. Обычно, после того как очень сильно понервничаю. Но уж когда меня накрывало…
Остановившись у стола с лекарствами, я с сомнением покосилась на склянки: а вдруг мне повезет, и один из подписанных пузырьков содержит настойку от головной боли? Однако, схватив уже первый из них, я поняла: я невезучая. Этикетка красовалась надписью на каком-то странном, похожем на земной турецкий, языке. Бегло оглядев остальные, я убедилась, что здесь нужно специальное образование, как у врачей в моем мире, чтобы разобраться, что к чему.
Из горла вырвался истерический смешок, болью отдавшийся под сводами черепушки, и закончился стоном сквозь зубы. Приступ набирал обороты. В эту минуту я прокляла свою дурость, из-за которой предпочла сидеть на работе с мокрым полотенцем на затылке и делать квартальный отчет, вместо того чтобы пойти в больницу и нормально сдать анализ крови. Кровь!
От осенившей меня догадки даже головная боль отступила. Я остановилась посреди комнаты и оглянулась на Аланнадиэля. Может, кровь поможет ему быстрее восстановиться, если он наполовину вампир? Тогда я получу советника, защитника и мага в одном флаконе! Это был эгоизм с моей стороны, но мне почему-то было до одури страшно оставаться в замке одной, вернее, не одной, а главной.
Принять решение оказалось гораздо легче, чем воплотить его в жизнь. Нет, нож, чтобы поранить себя, я нашла быстро. И так же быстро, не раздумывая, шагнула к кровати. А вот здесь уже начались трудности. Во-первых, несмотря на всю мою решимость, оказалось не так-то просто порезать саму себя. Я даже пыталась с размаху полоснуть по запястью. Но из-за проклятого инстинкта самосохранения рука с ножом замирала в воздухе в самый ответственный момент. Все получилось чисто случайно: за окном вдруг раздался какой-то странный, нехарактерный для этого места шум, рука с ножом дрогнула от испуга и мое запястье обожгло болью. А на коже появился тоненький темно-красный ручеек. Кажется, я перестаралась.
Второй проблемой оказалась попытка напоить кровью спящего. Как я только не пыталась разжать челюсти Аланнадиэля! Однако он игнорировал меня со спокойствием памятника. В конце концов, от отчаяния, я просто мазнула своей кровью по его губам. И в этот момент все и случилось.
Ал слегка вздрогнул, его ноздри расширились, будто блондин принюхивался. Я замерла, не зная, что делать, но на всякий случай не убирая раненую руку от его лица. И жадно отслеживая любые реакции. Но все равно едва не вскрикнула, когда распахнулись бирюзовые глаза Аланнадиэля. Они горели огнем, расплавленной бирюзой. Но меня не видели. Зрачок словно растворился в бирюзовом мареве. Мгновение эти слепые глаза сосредоточенно смотрели в пространство, а потом блондин сделал змеиный бросок вперед и вцепился в мою порезанную руку.
Оказывается, это очень больно – когда кто-то, пусть и с твоего разрешения, впивается зубами в твое тело. Но до конца проникнуться моментом я не успела. Распахнулась входная дверь.
Я забыла про боль в тот момент, когда на пороге появились Сарила и Динка. Всего одну секунду мы с ведуньей смотрели друг на друга. А потом Сарила резким неуловимым движением ударила Динку, и девчонка рухнула, как подкошенная, сломанной куклой отлетев куда-то в коридор. Я в ужасе уставилась на Сарилу.
– Зря, леди, – холодно отрезала она, входя в комнату и закрывая за собою двери. – Вам бы точно ничего не грозило. Господин либо отпустил бы вас с миром, либо предоставил вам покровительство и кров. Но теперь…
Ведунью было совершенно не узнать: черты лица заострились, от сдержанной вежливости не осталось и следа. От женщины веяло холодом и яростью. Сначала я оцепенела. А потом, глядя, как она хищным скользящим шагом идет ко мне и кровати с беспомощными мужчинами, облизнула пересохшие губы и торопливо спросила первое, что пришло в голову. Лишь бы только хоть немного отвлечь Сарилу:
– Как ты обошла клятву? Ты же клялась не причинять вред обитателям замка!
Ведунья запнулась, остановилась, а потом презрительно усмехнулась:
– Возможно все, если знаешь как. Лично я вреда никому не причиняла. Действовали либо амулеты, либо я давала по отдельности такие лекарства, которые сами по себе были безвредны, а смешиваясь в организме, вызывали нужный мне эффект. Заметьте, леди, – она нравоучительно подняла указательный палец, – даже смешиваясь, лекарства не превращались в яд. Просто замедляли кое-какие процессы, кое-что блокировали. Но все по мелочи. И магия не распознавала это как вред. Ибо побочные эффекты при применении лекарств есть всегда!
О побочных эффектах я знала еще со своего мира. Но какова же стерва! Мысли в голове метались, как перепуганные воробьи. Очень хотелось посмотреть, как там Аланнадиэль. Но я не смела даже на мгновение оторвать взгляд от лица Сарилы, привлечь ее внимание к больным.
От страха начала кружится голова. И чтобы отвлечься самой и отвлечь Сарилу, я снова спросила ломким от переживаний голосом:
– Но зачем это тебе? Кто ты?
Сарила, сделавшая было пару шагов в мою сторону, вдруг остановилась. Презрительно усмехнулась, тряхнула головой и скрестила на груди руки:
– Я человек, ведунья. Разве архимаг не говорил?
И сказано это было таким полным превосходства тоном, что сразу становилось понятно: что-то здесь не так! Я, в свою очередь, тряхнула головой в попытке осознать услышанное:
– Но зачем человеку, ведунье уничтожать принца Филогиана? Не понимаю!
