Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
От входной двери вглубь дома тянулась относительно чистая дорожка, а на пузырях старой краски виднелись царапины, словно по полу волоком тащили что-то тяжелое, с жесткими краями. – Вот оно! – благоговейно прошептал Шендерович, устремляясь вперед, точно собака, взявшая след. – Осторожней, Миша! Но Шендерович, двигаясь на пружинящих, полусогнутых ногах, уже подобрался к дальней стене, за которой, в проеме полукруглой арки, виднелась еще одна комната, такая же пустая и заброшенная, как и первая. Пересекая ее, след тянулся дальше, пока не оборвался у небольшой аккуратной двери. Дверь была прикрыта, а косяки ее так побиты и поцарапаны, словно в нее пытались протащить по меньшей мере три комода одновременно. Луч света скользнул внутрь и растворился во мраке. Шендерович скользнул вслед за лучом. – А ведь и верно! – почти недоверчиво проговорил он. – Гляди, друг Гиви. Круглое неровное пятно света лежало на ущербной, выбитой ветрами и дождями поверхности камня. Стела стояла чуть накренившись, точно очень усталый часовой, и Гиви почему-то показалось, что она, в свою очередь, смотрит на них, причем весьма неодобрительно. Сотни, тысячи лет ее омывали влажные потоки воздуха с моря, сухой, раскаленный ветер далеких пустынь, песок сыпался по ее поверхности, подтачивая гладкий камень, капли воды стекали по замысловатым письменам, исчертившим ее поверхность, пока не сгладили их так, что выбитые в камне знаки не стали похожи просто на диковинную игру трещин в диком камне. И в неверном свете фонарика, дрогнувшего в бесстрашной руке Шендеровича, Гиви вдруг почудилось неявное, но угрожающее движение. – Миша, ты видел? – выдохнул он. – Видел, – подтвердил Шендерович, – надо же – такая каменюка и такие бабки! – Да нет! Эти… знаки… они шевелятся! Шендерович не глядя молча похлопал его по плечу. Потом погасил фонарик и выдвинулся из кладовки. – Где это? – бормотал он, глядя на подсвеченный пульт мобильника. – Вот черт! Он же мне показал, как связываться! Он же тут заложен, этот телефон… ага… адресная книга! Теперь на «йес». Теперь на ту штуку. Алло? – сказал он в трубку. – Полицейский участок слушает! – долетел до Гиви отдаленный, почти микроскопический голос. – Это говорят… доброжелатели, – задышал в трубку Шендерович, – мы нашли исчезнувший экспонат. По адресу… ага… вот… Кадикёй, вилла «Ремз». Скоро будете? Отлично. Он отключил телефон и повернулся к Гиви. – Ну вот, – с видимым облегчением проговорил он, – пошли, друг Гиви. Избавим себя от лишних вопросов. Подождем полицию снаружи. Скажем им, что видели, как ее сюда заносили, пусть составят протокол, зафиксируют, все такое… и французу этому позвонить надо, пусть подтвердит. А то знаю я этих полицейских – иди потом, доказывай, что это именно мы обнаружили эту штуку. – Подтвердит? – с сомнением произнес Гиви. – Что? – Ну… типа, что именно нам полагается бонус. Деньги… это… боку д’аржан! – Не будет никаких аржан, Миша, – уныло проговорил Гиви. – Ничего не будет. – Это еще почему? – А потому. Ты на каком языке с ними разговаривал? Шендерович на миг окаменел, чуть перекосившись, точь-в-точь застывшая в кладовой стела. – Ах ты! – С каких это пор турецкая полиция на звонки отвечает по-русски? – Так это, выходит, не полиция? – сориентировался Шендерович. – А археолог кто? Не археолог? – Не археолог, – уныло заключил Гиви, – может, даже и не француз. Шендерович уронил фонарик, луч которого прочертил сверху вниз дугу по каменной глыбе, отчего письмена вновь угрожающе зашевелились. – Когти рвать надо… – пробормотал он, нервно потирая ладони, – драпать… марше. Блин, машина! Своими же вот этими руками дырки в шинах вертел! Эх, не успеем! – Мы бы так и так не успели. Они все равно где-то рядом, Миша, – заметил Гиви, – они тут, поблизости, все это время сидели. Ждали, пока мы войдем. – Почему именно мы? – Да потому, что мы – никто. Без документов, без денег. Нелегалы. Нету нас! – Таки да, – печально подтвердил Шендерович. – Так, орудие производства. Вроде этой фомки. Шендерович поднял голову: – Слышишь? С крыльца донеслись тяжелые шаги. Втянув голову в плечи, Гиви слышал, как шаги медленно перемещаются, отзываясь эхом по пустому дому. Шендерович захлопнул двери. – Стела, Миша! Навались. Налегая плечом, Гиви отчаянно толкал тяжелый камень, который и не думал поддаваться. – Ах ты! Шендерович разбежался и обеими руками уперся в стелу. Стела крякнула и накренилась еще больше. – Давай! Толкай! Подняв облако пыли, стела рухнула, упершись в дверь верхушкой. – Порядок! С той стороны двери раздался глухой удар. Стела дрогнула, но устояла. Дверь скрипела, потом от нее отлетела щепка, оцарапав Гиви щеку. – Ломают! – Что делать, – бормотал Шендерович, лихорадочно озираясь, – что делать? И вдруг застыл, приоткрыв рот. Откуда-то сзади прорезалась тонкая полоска света. – Гляди! – Барух ата Адонаи, – охнул Гиви, – там другая дверь! Ты ее раньше видел? – А ты? – Нет! Ладно, какая разница! Нагло поправ стелу ногами, они пронеслись по ней в дальний конец кладовки – там обнаружилась плотная дверь листового железа, какая бывает в бункерах. Дверь приоткрылась. Сама собой. Потоки слепящего света хлынули на Гиви. Он зажмурился и сделал шаг вперед. – Что там? – орал за спиной Шендерович. – Не вижу! Гиви вывалился наружу. Потоки света охватили его со всех сторон. Он не столько увидел, сколько почувствовал, как рядом, бормоча проклятья, упал Шендерович. Они лежали бок о бок, ловя ртом горячий воздух. Позади слышался тяжелый шум. Гиви обернулся, но это была всего лишь стела, которая с каменным топотом неслась вслед за ними, а потом, вывалившись наружу, застыла в прежнем положении, слегка накренясь. * * * – Вот он! – раздался чей-то голос. – Получилось! – откликнулся второй. – Здравствуй, здравствуй, пророк Ну, пророк Гада, пророк Ра-Гоор-Ху! Ликуй же теперь! Войди в наше великолепие и восторг! Войди в наш неистовый мир и напиши слова, приятные для царей! Гиви поднялся, отряхнул колени. Он стоял в раскаленном столбе солнечного света. Причудливые отвесные скалы белели, словно обнаженные кости. В скалах чернели прорехи, которые Гиви поначалу принял за норы береговых ласточек, но потом, соизмерив масштаб, понял, что каждая вполне могла бы вместить рослого человека. К отверстиям вели каменные ступени, которые в этом мире, лишенном теней, были почти незаметны. |