Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
Розка стояла с растерянным видом, переводя взгляд с Васи на Петрищенко и явно не понимая, что происходит. – А у нас чего? – наконец спросила она. – Комиссия, – неопределенно сказал Вася. – Я ж тебе сказал, без меня никуда. Я тебе сказал? Ты что тут вообще делаешь? – Я книжку взять. Я ее вчера забыла. В столе. – Неужели Леви-Стросса? – удивился Вася. – Нет, «Анжелику». «Анжелику в Новом Свете». Леви-Стросса я еще раньше забыла. – Что? – Вася насторожился. – Почему в Новом Свете? – Ну… она эмигрировала. – Как, – удивился Вася, – и она тоже? Из благословенной Франции? – Там гугенотов притесняли, – сказала Розка, почерпнувшая из «Анжелики» много нового и интересного. – А она… Ну и ее муж, он пират был, он тоже… – Тоже эмигрировал? Ясно. И как они там, в Канаде? Начали новую жизнь? – Да, они даже форт построили, и там все поселились. И пираты поселились, и Анжелика. Но им все время индейцы мешали. И французы. И высшие силы. Духи природы на них ополчились, вот что. Потому что они были белые, а саграморы… и сиу… – Господи, – сказал Вася, – вот оно что. А я-то голову ломал! – Он невесело расхохотался. – Какая-то паршивая, пошлая книжонка! Нет, вы подумайте, Лена Сергеевна, даже не Фенимор Купер! – Я что-то не поняла, – сказала Розка, подозрительно его разглядывая. – Ты, Вася, о чем? – Ни о чем. Иди, Розалия. Иди отсюда. Забирай свою «Анжелику» и иди. – Она вовсе не пошлая, – защищалась Розка. – Там много исторических сведений. Даже про индейские племена есть, и как они казнят своих пленников. И про духов леса. И… Она обиженно фыркнула, когда Вася взял ее за плечи, повернул и выставил из комнаты. – Вот оно в чем дело, Лена Сергеевна! А я все гадаю, чего он к ней прицепился? Надо же, у нее, оказывается, воображение есть, а с виду и не скажешь. Читать вообще вредно. Ладно, это уже не важно. Теперь уже все без нас… – Басаргин, – сказал бледный незнакомый человек, заглянув в лаборантскую, – зайдите в кабинет. Вася обернулся на Петрищенко, но та равнодушно кивнула. Мыслями она была уже далеко. – Вася, не знаешь, случайно, – остановила она его, когда он, виновато взглянув в ее сторону, пошел к двери, – а Стефан Михайлович сейчас где? * * * Человек сидел за столом Петрищенко, это было неприятно и непривычно. На столе перед ним были разложены бумаги, и он время от времени делал пометки в блокнот. Правильный такой человек, как по заказу. И вовсе не в замшевом пиджаке. Жаль, подумал Вася, с теми, кто в замшевых пиджаках, по крайней мере, можно найти общий язык. Он еще немножко постоял для вежливости и сел, не дождавшись приглашения. – Какой у вас опыт работы? – Два с половиной года, – сказал Вася. – По распределению. До этого производственная практика на Севере. – Почему так поздно подняли тревогу? – Как это – поздно? – удивился Вася. – У нас все четко. Идентифицировали, локализовали очаг поражения. Стадион закрыли, точки все поблизости закрыли. – Почему не вернули объект в естественную среду? – Он не очень-то хочет возвращаться, – сказал Вася. – Упирается. – Это не смешно, – сказал его собеседник. – Я не смеюсь. Понимаете, мы обычно имеем дело с формами, которым тут неуютно. Здесь сильная конкуренция и чужая среда. Но некоторые пытаются приспособиться. Этот приспособился. – В общих чертах понятно. Какого вы мнения о вашем непосредственном начальнике, кстати? И почему это, интересно, подумал Вася, «кстати» обычно говорят, когда заводят разговор о чем-то совершенно не относящемся к делу. – Лена Сергеевна? Ну, душевная женщина. Хорошая. Болеет за свое дело. – У меня другие сведения, – сказал человек, у которого не было замшевого пиджака. – Она нечетко работает. Нерешительна. И попадает под влияние чуждых элементов. – Если вы про Стефана Михайловича, то это по моей рекомендации. И Лещинский разрешил. – С ним мы потом поговорим на эту тему. Устроили тут, понимаешь, самодеятельность. В общем, Василий Трофимович, – человек поднялся, – есть утвержденные методики, по ним и действуем. Есть бригада специалистов, серьезные люди. Если хотите помочь, присоединяйтесь. Вася подумал. – А… Лена Сергеевна? – Я бы сугубо неофициально вам рекомендовал ориентироваться на нас. А не на нее. Тогда все получится. Ясно? – Ясно. Куда уж яснее. – Я вам добра хочу, – сказал москвич. – Неужели трудно понять? Чтобы хотя бы кто-то из вашего подразделения принял участие в уничтожении объекта. Кстати, эта ваша тоже просилась. Каганец. Я отказал. Вася подумал, что москвич гораздо симпатичнее, чем кажется на первый взгляд. – Есть, товарищ полковник, – сказал он. – Я готов. – Пока только майор, – усмехнулся москвич. * * * – Что здесь происходит? – Женщина с сумками остановилась и удивленно поглядела по сторонам. – Киносъемка? – Киносъемка, – сказал Вася. – Про Виннету снимают. Вождя апачей. Все кругом что-то делали, деловито перемещались, два солдатика пронесли мимо тяжелый контейнер. Вася чувствовал себя не у дел. Его никто ни о чем не просил. – А Гойко Митич? Приедет? – Сначала массовку отснимем… – А почему оцепление? – Чтобы не мешали. Усиленные мегафоном голоса мешались с топотом сапог; солдаты, высыпаясь из грузовиков, разбегались по периметру. Это хорошо, подумал Вася, эта тварь шума не любит. Кто-то поджег пропитанную горючим паклю, пламя зашипело и скользнуло дальше, образуя пылающую пентаграмму. – Взвейтесь кострами, – пробормотал Вася, – синие ночи. Мы пионеры, дети апачей… Москвича Вася оглядел с некоторым даже восхищением, а солдатик на воротах и вовсе приоткрыл рот в тихом восторге. Москвич был гол до пояса, в одних штанах с бахромой по швам, лицо у москвича было вымазано красной и белой краской, а на голове – убор из орлиных перьев. На груди распластался татуированный орел. – Классная штука, – уважительно сказал Вася, показывая на убор. – Еще бы, – сказал товарищ майор, потряхивая перьями, – это орлан-белохвост. Их, считайте, вообще не осталось. В Красной книге вид. В международной. – Не жалко? – спросил Вася. – Я эту штуку в музее брал, – обиделся москвич, – ей лет сто, не меньше. – А вы вообще где работаете? – В Институте США и Канады. |