Онлайн книга «Принцесса для Аспида»
– И я тебя, – шепчу сквозь слезы, отвечая на поцелуй, – знаешь, я же тоже смогу прилетать, – улыбаюсь. – Сможешь, как только я все окончательно улажу. – Да. – Я постараюсь навестить вас, – касается моего живота, – как можно скорее. Он целует меня в лоб, усмехается, проводит ладонью по плечу и медленно отступает. Машу ему вслед, стискивая зубы. Я не сказала. Снова. *** – Ты так и не созналась? – Полина кидает на меня укоризненный взгляд по ту сторону экрана. Переношу телефон на туалетный столик, прижимая заднюю крышку к зеркалу, и отрицательно качаю головой. Прошло два с половиной месяца, но я так и не сознавалась. За это время мы с Лешей виделись три раза, а дома на меня то и дело нападают с гиперопекой. Хочется съехать к себе на квартиру, но папа не позволяет. Наш последний разговор прошел на довольно строгой ноте. – Нет. – Ты же понимаешь, что скоро начнутся вопросы про живот. – Я читала, что у многих его становится видно месяце на пятом. – Допустим, но вы адски мало видитесь. И за все это время ты так и не смогла забеременеть. – Я знаю, – шиплю в ответ. Почему-то сразу вспоминаю последнюю прочитанную мной статью, из которой следует, что в моем случае все завязано на психологии. Я здорова физически, но что-то в голове мешает зачатию. Выглядит антинаучно. А что, если это реально? – Тогда расскажи правду, пока не поздно. – Сейчас не время. Леша еще не до конца разобрался с проблемами, да и Ася в плохом состоянии, говорят, она до сих пор не пережила насилие. – Что это значит? – Ничего хорошего. Я просто добью его своей правдой о том, что никакого ребенка никогда не было. И все это моя тупая манипуляция… – Здравствуйте, тетя Герда, – Полина сглатывает и нервно трет щеку. Я же медленно оборачиваюсь к вошедшей маме. Она явно в шоке. – Я стучала, – добавляет и, наверное, сама не знает, для чего. – Тей, потом созвонимся, – Полька отрубает видеосвязь. Что именно слышала мама? С какого момента она здесь? – Теона, думаю, нам нужно серьезно поговорить, – она садится на кровать, заводит руки за спину, упираясь ладонями в мягкую поверхность. – Не говори никому, – смотрю на нее во все глаза, – пожалуйста. – Ты же понимаешь, что это не поможет? – Знаю, но вдруг, вдруг что-то изменится или… – Тея, ты взрослая девочка и должна быть ответственной за свои поступки. – Мама, – подаюсь к ней, больше всего желаю, чтобы она обняла. Успокоила. Мне так не хватало ее в этом вранье, не хватало ее советов, присутствия. – Не плачь, – касается моей головы, – Леша прилетает в следующее воскресенье. Тебе нужно быть смелой и все ему рассказать. – Но сейчас не время… – Для таких вещей никогда не будет подходящего времени. Он тебя любит и поймет. – Нет, – качаю головой, – не поймет. Он гордый, он никогда не простит. Никогда. – Возможно, ему понадобится время все переварить… – Может быть, сказать, что я потеряла ребенка? Сказать, что был выкидыш? – Тея, – мамин голос холодеет, а я завываю еще громче, – разве ты сама потом сможешь жить с этим? – Нет. Не смогу. Но и потерять его я тоже не могу. Мамочка, прости меня… – Я-то за что? – За то, что твоя дочь лживая и… и… – глотаю слезы и начинаю кашлять. – Ну все, тише. Ти-ше. Давай я принесу тебе чай? – Не надо. Просто посиди со мной, – выдыхаю, чувствуя мамины объятия. Все время до Лешиного приезда я готовлюсь к тому, что расскажу ему правду. Продумываю каждое слово, но от этого нет толку. Как ни подай, три месяца вранья никуда не денутся. Никуда. – Тея. От его голоса я покрываюсь мурашками. От прикосновений становлюсь ватной. Мы стоим посреди гостиной, смотрим друг на друга, и впервые за все время наших с ним отношений я прихожу к выводу, что просто его недостойна. Моя избалованность, инфантильность, стремление получать все и сразу – совершенная дикость для такого, как он. Теперь к этому списку добавилось еще и вранье. – Леш, нам нужно поговорить. – Хорошо. Я только попью воды и… – Нет. Я давно хотела сказать, но боялась. Честно говоря, и сейчас боюсь. – Тейка, ты о чем? – Не перебивай, – кусаю нижнюю губу, – в общем, я… я не беременна. – Что? Леша смотрит на меня с насмешкой. Он еще не переварил суть сказанных мной слов и пребывает в моменте нашей встречи. В моменте радости. Но с каждой секундой улыбка гаснет. – Ты… это выкидыш? Я… Он протягивает мне соломинку, сам хочет за нее ухватиться. Не желает верить в то, какая я дрянь. – Нет, – отрицательно качаю головой, – я никогда не была беременной, – говорю четко, отрывисто, так, чтобы не пойти на попятную. – То есть ты врала мне… врала мне все это время? На его лице нет эмоций. Он просто открывает рот, из которого вылетают слова. – Я не хотела, это произошло случайно. Прости меня, я… Леша делает шаг назад. Выпускает мои руки из своих ладоней. – Леш, я… – Я понял. – Ты уйдешь? – Я приглашен на ужин. На этих словах Леша отворачивается и быстрым шагом идет на кухню. Смотрю ему вслед, а потом, потом плавлюсь на протяжении двух часов. Двух часов настоящего ада. В доме гости, и никто, кроме меня, Леши и мамы, не знает о моем вранье. Даже папа находится в неведении. – Ты хочешь рассказать им? – сжимаю бокал с безалкогольным коктейлем крепче, поворачиваясь к сидящему рядом Кирсанову. – Зачем? – даже не смотрит. – Не знаю. Поговори со мной, скажи что-нибудь. Пожалуйста. – У меня пока нет желания с тобой говорить. – Тогда скажу я, – улыбаюсь и, поднявшись со стула, ударяю вилкой по бокалу, чтобы привлечь к себе внимание. – У меня для вас новость! Я уже открываю рот, чтобы рассказать правду и прекратить эти поздравления и вопросы о малыше, но Леша меня перебивает, произносит какой-то тост и давит взглядом, чтобы я села обратно. Прижала попу к стулу и молчала. Когда гости расходятся, Кирсанов о чем-то говорит с папой и выходит из дома. Бегу следом, но он делает вид, что не видит. Садится в машину и уезжает. Просто уезжает, оставляя меня одну. |