Онлайн книга «Украденная невеста»
|
На всякий случай вооружилась настольной лампой и сижу. Выжидаю. Если честно, мне безумно страшно. За себя. За Кондратьева. За его жизнь. Зуб на зуб не попадает, и внутри скручивается клубок из змей. В каждом звуке мерещатся шаги убийцы. Он за спиной. Совсем близко. Дышит тебе в спину. Но я храбрюсь, даже пытаюсь отвлечься и иронизировать. Мол, такой запоминающей встречи у Димы точно не было. «А вас когда-нибудь пыряли ножом на свидании? Во-о-от, а меня пыряли». Ну и всё в таком духе. Хотя на глаза наворачиваются слезы. Как он там?.. Наконец, входят полицейские. Тоже вдвоем, но такие скучающие, будто у них в квеструмах ежедневно кого-то убивают. Они допрашивают меня, просят показать место преступления, ведут по комнатам и всё тщательно фиксируют. Спрашивают про администратора, который куда-то задевался. Но особого энтузиазма в их допросах нет. Я привыкла, что в фильмах появляется толпа криминалистов и прочих важных людей. Фотовспышки, выкрики, ругань. А тут двое мужчин в возрасте, да ещё и периодически зевающих. Мы же затоптали все следы! – У Дмитрия были враги? – уточняет толстенький, похожий на колобка защитник правопорядка, когда мы возвращаемся к камерам хранения. – Нет, – мотаю головой, а сама понимаю, что не знаю. Вдруг это какой-нибудь недовольный клиент, которого Кондратьев плохо сфотографировал? Или снимки вовремя не вернул? Или вместо двухсот штук прислал всего двадцать, да и те – криво обработанные? Васнецова! Приди в себя. Не время для ехидства. Наверное, это защитная реакция, потому что именно сейчас в голову лезут всякие дурацкие мысли. Какие угодно, кроме той, что врачи сейчас борются за жизнь Димы… Если ещё не проиграли в этой схватке… – Ему кто-нибудь звонил за это время? – донимает второй полицейский, усатый и лысеющий. – Нет… не знаю. Мы сдали телефоны в камеру хранения. Дрожащими руками открываю шкафчик (тот даже не заперт на замок) и вываливаю наружу его содержимое. Ключи, документы, кошелек. А вот и телефон. Одно непрочитанное сообщение. Димон, будь осторожен, я узнал, что Суханов под тебя копает. Есть еще кое-что… Срочно позвони Я застываю как вкопанная, и телефон чуть не выпадает из озябших пальцев. Суханов… Вова?.. – Вам известно, кто такой этот Суханов? – Это… мой… бывший жених. * * * Полицейские переглядываются, кивают очень сосредоточенно, но больше не задают никаких вопросов. Как будто им всё очевидно. Бред какой-то! Не думают же они, что Вова хотел убить Диму? Не может же такого быть, чтобы спокойный как слон, рассудительный Вова безжалостно ударил ножом в живот человека только из-за того, что тот увел его девушку? Что я вообще знаю про Вову? О его знакомствах или связах? Мог ли он нанять кого-то, чтобы устранить конкурента? Да ещё так жестоко? Да ничего я про него не знаю! Стыдно признавать, но меня никогда не интересовал Вова как человек. Я строила из себя принцессу, которая делает одолжение, встречаясь, общаясь, выходя замуж – и совсем не интересовалась мужчиной, с которым собралась провести остаток жизни. Кошмар! Полицейские задают ещё несколько вопросов, но видно, что они уже нашли виновного и мысленного посадили его за решетку. Даже мобильник не забирают в качестве вещественного доказательства, только просят номер телефона, с которого написано сообщение. Данные Вовы тоже тщательно фиксируют. Я перебираю в голове воспоминания точно кинокадры, и последним появляются лица двух медиков, которые приехали подозрительно быстро и увезли Диму, не спросив и слова. – А вдруг это была не скорая… – вдруг доходит до меня. – Мне даже в голову не пришло попросить какие-нибудь удостоверения… – Где была не скорая? – непонимающе переспрашивает усатый полицейский. – Люди, которые забрали Диму, – мои руки ходят ходуном, так страшно становится домыслить. – Если Вова подстроил всё это, что ему мешало увезти Диму… куда-нибудь… не в больницу. Вы должны убедиться, что он там! – Девушка, успокойтесь, – вздыхает «колобок». – Вы домысливаете нереальное. Это жизнь, а не кинофильм, чтоб тут скорая была подставная. Вы же звонили по 112? Да? Ну, вот, оператор точно направил в ваш адрес скорую помощь. – А если… – Знаете что? Езжайте в больницу сами. Если не найдете там Дмитрия Сергеевича, то звоните мне. – Он записывает на вырванном из блокнота листке номер телефона и всучивает его мне. – Всё понятно? – Д-да… – И будьте готовы прийти в участок для дачи показаний, – добавляет усач, но ответа уже не дожидается, ибо разворачивается и уходит. А я уже вызываю такси и кричу оператору, что готова заплатить сколько угодно денег, если водитель поторопится. Только бы мои опасения оказались беспочвенными… * * * Медсестра в приемном отделении смотрит на меня круглыми глазами. Я, запинаясь, рассказываю, что пришла навестить Кондратьева Дмитрия, ибо сомневаюсь в его защищенности. Вываливаю перед ней купюры и добавляю: – Готова платить, чтобы меня пустили к нему! – Э-э-э, – она скребет в затылке. – Тут такое дело, мы вас и без денег пустим. Я вижу его карточку. Сейчас он лежит в общей палате, приходит в себя. Вы попали в часы приема. С чего вас не пускать? – А у вас нет запрета на посещения? – я выдыхаю от облегчения. Она смотрит влево, вправо, а затем неуверенно дергает плечами. – Мне о таком никто не говорил. Тетя Зоя, проведите эту нервную девушку в хирургическое отделение, а то она насмотрелась сериалов и опасается, что кого-то убивают, – и добавляет, обращаясь ко мне: – Не хотите успокаивающий укольчик? Мотаю головой. Вместе с юркой тетей Зоей мы поднимаемся на второй этаж и оказываемся в полупустой палате на шестерых. На койке у окна лежит перевязанный с ног до головы дед, читающий газету. У двери спит мужчина. Ну и на центральной койке слева вижу Диму. Живой, даже лицо немного порозовело. Уже не так хочется взять да закопать, чтоб не мучился. – Вот ваш ясный сокол, – тетя Зоя щурится под очками с толстыми линзами и подходит к койке Димы. – Лежит себе, отсыпается. Его зашили хорошенько, теперь вот капают… – она присматривается к капельнице и произносит задумчиво: – Хм, а что ему капают-то. КАТЯ!!! Ну а дальше всё происходит как в замедленной съемке. Прибегает вначале сестра отделения, затем какие-то люди в белых халатах. Мельтешат врачи. Капельницу сменяют, в речи медперсонала появляются слова типа: «промывание», «убойная доза снотворного», «кто подпустил». |