Она не двигалась, и он сам к ней пошел, но Маргарита перебежала по кровати и спрыгнула на пол – туда, где он только что стоял.
– Я не жена тебе!! – со всей силы крикнула она.
Ортлиб Совиннак резко замер по другую сторону кровати.
– Тихо, – несколько испуганно заговорил он. – Всех разбудишь. И услышат такое! Любимая, родная… – старался он говорить спокойно. – О чем ты? Что ты такое сейчас сказала?
– Я всё знаю, – тише ответила Маргарита. – Венчание не было завершено. Мы – не муж и жена… Мерзавец, ты не хотел ждать еще полгода и получил меня без законного супружества, да еще и в пост целомудрия! Ты первый обманул меня и первым обрек мою душу на наказание в Аду!
Она стащила покрывало с кровати и подняла его перед собой так, что стала видна лишь ее голова.
– Ты даже смотреть на меня в белье не имеешь права! – снова закричала она. – Только подойди! Я буду кричать на весь дом и всем расскажу. Я хочу уйти. Куда угодно пойду, только выпусти меня из города. Пешком пойду назад в Элладанн. Отпусти меня!
Ортлиб Совиннак стоял у изножья кровати, положив на край спинки свою большую руку, и тяжело смотрел на нее.
– Надеюсь, перед ним ты тоже хоть чуть-чуть закрывалась… – пробормотал он и подошел к окну.
Пару минут бывший градоначальник хранил молчание. Маргарита тоже не произнесла ни слова.
– Из-за нелепой мелочи, – говорил Ортлиб Совиннак, глядя на улицу, – наш союз не был узаконен Богом… замок не закрылся на ключ, а Бог не получил этого ключа… Но мы справили свадьбу, а ты по своей воле взошла со мной на ложе, – мы муж и жена – и пока я так считаю, так оно и будет! Я требую уважения – я никогда не относился к тебе иначе, как к своей супруге. Я дал тебе свое положение, дом и достаток, заботился о твоем образовании. И еще я заботился о твоей семье, как о своей собственной. Все они были в безопасности всё это время… И сейчас они полностью зависят от меня. Как и ты, – повернулся к Маргарите Ортлиб Совиннак. – Они тоже захотят идти с тобою к Лодэтскому Дьяволу в Элладанн? Как считаешь?
Они молчали, глядя друг на друга. Ортлиб Совиннак улыбнулся.
– Мне надо уезжать… люби́мая, – с нажимом выговорил он. – Много дел, очень важных дел. Должно быть, я вернусь за тобой ближе к Меркуриалию, но постараюсь раньше. И мы вернемся в Элладанн, как ты того хочешь. Тогда всё изменится, вот увидишь. Мы еще поговорим, а ты пока успокоишься. Не тревожься о венчании: в Меркуриалий справим тайную церемонию, – и тогда уже Наш Господь свяжет нас вечными узами. Тогда…
– Я не хочу, – перебила его Маргарита. – Я хочу быть свободной от тебя.
– Нет, не хочешь, – печально ответил Ортлиб Совиннак. – Ты же не хочешь новых горестей и страданий. У тебя такая большая, славная семья. Особенно мне нравится твой младший братец Филипп. Замечательный отрок… Едва начинает жить…
– Мерззавец, – с ненавистью процедила Маргарита.
– Шлююха, – любовно проговорил Ортлиб Совиннак. – Мы с тобой – отличная пара. Держи язык за зубами: если прознают, что ты жила со мной как шлюха, то твоя родня не отмоется после такого позора. Обо всех женщинах из твоей семьи станут думать как о шлюхах. Аразак последит за тобою. Его бы не было, если бы мы помирились, но раз так… Не знаю, есть ли кто-то, кто сильнее тебя ненавидит. Он подойдет… Да, я отъеду не один – возьму с собой Филиппа. Он такой любознательный… Очень мне этот отрок по душе, как я и говорил. Долгих ему лет жизни, – широко улыбнулся Совиннак, прищуривая до узких щелок глаза. – Всё, любимая. Продолжим разговор, когда я вернусь.
– Он найдет меня, – зло говорила Маргарита. – И заберет меня. Он не бросит меня, не предаст, как это сделал ты. Я ничего не узнала бы, приди ты раньше, не посмела бы тебе изменить, дай ты мне хотя бы надежду на то, что жив и что помнишь обо мне. Даже не представляешь, что это такое: жить среди тысячи мужиков, которые считают, что раз муж не приходит, то им всем можно его заменить.
– Да, – серьезно и грустно ответил Ортлиб Совиннак. – Я никогда себе этого не прощу и хочу, чтобы ты это знала. Но я старался ради нас. Для тебя и меня, и наших детей, которым я хочу оставить всё, что заслужил по праву. Ты и я, мы вместе страдали, что бы ты ни думала… Поговорим, когда я вернусь, – добавил он нормальным голосом. – Ты всё увидишь, узнаешь и поймешь.
Ничего более не говоря, Ортлиб Совиннак вышел из спальни своим быстрым и тяжелым, медвежьим шагом. Дверь за собой он закрывать на ключ не стал. Менее чем через триаду часа бывший градоначальник уже покидал дом вместе с Филиппом, весело махавшим старшей сестре в окно второго этажа.
________________
За час до полудня Маргарита оделась – в сундуке она нашла четыре платья: зеленое, серое с белой пелериной, коричнево-красное и винного цвета. Там же обнаружился кулон с морионом, какой, видимо, Ортлиб Совиннак не смог продать из-за неоднозначной славы «камня тьмы». Маргарита выбрала коричнево-красный наряд из лавки Гиора Себесро, покрыла голову белым платком и спустилась на первый этаж. В передней она наткнулась на Диану Монаро и Гюса Аразака: Диана победоносно улыбалась, а Гюс довольно скалил зубы, радуясь, что имеет возможность досаждать и далее Маргарите.
Со стены гостиной на нее посмотрели два знакомых портрета. Еще не поседевший, стройный Ортлиб Совиннак, чуть сузив глаза, внимательно следил за «супругой». Его бывшая жена будто снова удивлялась появлению другой госпожи Совиннак. Здесь же, в гостиной, расположились Ульви, Залия, Деора Себесро и, конечно, три младенца, которые еще сильнее подросли за двадцать два дня, что Маргарита их не видела. Поздоровавшись, девушка наклонилась над переносной кроваткой с коконом внутри нее, туго запелёнатым в ленты. Из белого чепчика ей без страха улыбнулось миленькое личико Жоли, а затем скорчило смешную рожицу. Несчастная освобожденная пленница повеселела: девчушка, дочка ее сердца, обещала вырасти бойкой как Беати и, конечно, такой же красивой.
– Тябе ужо лучше́е? – спросила Ульви, убаюкивая Жон-Фоль-Жина. – А то ты вчёру сама не свойная былася.
– О чем ты? – сделала Маргарита вид, что ничего не понимает. – А где Марлена?
– Она и ее муш здеся не жителяют, – затараторила Ульви. – А вчёру они ходили тябя совстречать. А принц Баро услал вперед людёв, засим их препрежать. А еще, – почему-то засмущалась она, – Его Высочство былся поутру и прашивался тябя. А мы сказали, что ты слабая, но ужо лучше́е. Больше́е он уж и не заезжат, – печальный вздох. – Они сбираются к Элладанну. Надо же, – улыбаясь, мечтательно закрыла круглые, карие глаза Ульви, – гадала ли я зазнакомлятеся с самовым Адальберти Баро! У него стоко подвиго́в в Священной войне. А я даж радая, что Лодэтский Дьявол на нас напал… Ой! – испуганно прикрыла она рот рукой, вспомнив о «надругательстве» над Маргаритой. – Я вовсе не то хотила казать! Нисколешко я не радая! Быстрее бы уж Лодэтского Дьяволу казнили или даж пожгли! И всё б ему, конешно, меж ногов подыровали!
Маргарита сдержалась, ничего не ответила и продолжила надувать губы для малютки Жоли. Та в ответ показывала краешек языка и беззаботно улыбалась.
