– Этот разговор, брат Гиор, стоило бы продолжить в ином месте, – вздохнул брат Амадей. – Приходите в храм Благодарения, и мы побеседуем подробно.
– Конечно. Я ненадолго зайду в полдень, в час Веры. Только попадись он мне, этот лодэтский выб… – оборвал себя Гиор. – Простите, брат Амадей. Злости не хватает, – сжал он кулаки. – Попадись мне этот зверь, я не раздумывая, в тот же миг познакомил бы его с настоящими чертями и Дьяволом.
Рагнер посмотрел на Гиора с еще большей любовью и благодарностью.
– Восхищаюсь вашей стойкостью, брат Фанж, – вежливо поклонился Гиор на прощание. – Скоро вы снова заговорите, обещаю вам. Дни этого лодэтского разбойника уже сочтены: он лишь успеет пожалеть, что напал на Орензу, Лиисем и наш Элладанн – на это ему времени хватит. Король Ладикэ уже в Южной крепости, и тот там тоже скоро окажется!
Миновав площадь у Восточных ворот, Рагнер понес брата Амадея в тень ближайшего переулка. Там, пока праведник опирался о стену, он спустил перевязь на землю. Тяжело дыша и вынимая маленький бочонок объемом на кружку из веревок на поясе, Рагнер сел на корточки – напившись воды, он передал бочонок брату Амадею и, спрятав лицо в руки, тихо сказал:
– Полдела сделано. А ты мастер заливать, монах.
– Я не сказал много лжи. Я ведь не называл вашего имени и говорил о епископе Камм-Зюрро, а не о вас. Люди сами на вас подумали… Но, конечно, я покаюсь и помолюсь.
– Да, в этом вы мастера: и неправды не сказать, и оболгать… В семинарии такому учат? Какая-нибудь Навралогия? Или Обалгалогия с Хохоталогией? Как-дерьмом-облитология? Мне так врать тоже пригодилось бы.
– Не думал, что вас так расстроит лишняя недобрая сплетня, – улыбался брат Амадей. – Вы ранимее, чем я полагал.
Рагнер, не убирая рук от лица, жестко посмотрел на него, утер бритые виски и опустил голову ниже.
– Может, поймешь, – пробормотал он, – если и на тебя твой брат-священник всех собак спустит… Ладно, забыли. Ты – это нечто, молодец. Нужно, чтобы этот чернобровый вояка почаще стал к тебе захаживать.
– Сделаю, что смогу, – слегка нахмурился брат Амадей. – Но, насколько я знаю, он вовсе не близок с сестрой Маргаритой.
– И всё же… Вдруг пригодится.
Отдохнув, Рагнер опять взвалил «люльку» с праведником на спину. По дороге через город они оба молчали и заговорили вновь в пустом храме Благодарения. Там Рагнер облачился в грубую коричневую рясу, надвинув на глаза ее объемный капюшон, повесил на грудь деревянную дощечку, где было написано его «имя» и то, почему брат Фанж молчит, взял ящик для пожертвований и отправился осматривать город. Брат Амадей остался в храме – он ковылял с палочкой по саду, проверял кусты роз и беседовал с ними, как с живыми.
________________
Поздним утром дня меркурия Ортлиб Совиннак вернулся в Миттеданн. Маргарита к тому времени уже проснулась, убрала себя и позавтракала. Приезд своего «супруга» она наблюдала из окна и по его довольному лицу поняла, что случилось нечто важное: он так же благодушно щурился, когда выигрывал у Огю Шотно сложную шахматную партию. Маргарита молча открыла ему дверь своей спальни и вернулась на стул к окну. Проходя в комнату, мужчина тяжело посмотрел на девушку, швырнул на кровать сверток, обернутый льняным полотном, и сказал:
– Там для тебя платье. Переоденься. Мы возвращаемся в Элладанн. Поздравляю тебя: ты скоро станешь баронессой Нола́онт. Мы получим землю у Лувеанских гор и Мартинзы, имение с деревней Нола́ в пятьдесят один двор и более чем триста землеробов, а также часть леса и реки. Кроме того – нам жалованы платья и украшения, достойные первого сословия, и средства на расходы, – в целом, я вернул свою тысячу золотых… Отсюда мы поедем в замок – скоро там будет и герцог Альдриан, который подпишет вотчинную грамоту. Я уже выбрал знаки нашего рода – шахматную клетку и свою шляпу, – дотронулся он до токи, – ведь я всего добился головой… И больше никто не посмеет с нами обращаться так, как это было в прошлый раз. Теперь мы им ровня. Мы с тобой ныне аристократы. Мое, твое и имя Енриити уже в «Золотой книге», – улыбнулся Маргарите бывший градоначальник. – Я мечтал о таком возвышении с детских лет – и добился! Сын, которого ты мне родишь, всё унаследует…
– Что с ним? Что с герцогом Раннором?
– Лодэтский Дьявол убежал из города и не пришел на помощь королю Ладикэ, – сильнее сузил глаза-щелки Ортлиб Совиннак. – Если он не дурак, то мчит налегке к Лани, уповая на то, что успеет прорваться к морю. А на тебя, глупышка, – нежно посмотрел Совиннак на Маргариту, с презрением его слушавшую, – ему уже наплевать. Он неплохо развлекся, да и всё. Однако ему никак не покинуть Орензу. Вскоре голуби доставят герцогу Мартинзы весть о разгроме ладикэйцев, и он отправит свое войско наперехват Лодэтскому Дьяволу, затем и герцог Елеста вместе с королем Эллой выдвинут корабли к Бренноданну – пусть изранят друг друга посильнее, – нам это на руку… А принц Баро вернет мерзавца в Элладанн. Сожжем Лодэтского Дьявола, вместо ведьмы, на Летние Мистерии, живого или мертвого. Когда герцог Альдриан вернется в замок, он пошлет войска в Нонанданн вместе с захваченным королем Ладикэ – и конец его бесславного похода! Но для Лиисема всё только начинается. Сокол воспарит над звездой, а не наоборот! Я тебя еще графиней или даже герцогиней сделаю, – гордо говорил Ортлиб Совиннак. – Большое, большое будущее нас ждет!
Довольно улыбаясь, он рассматривал Маргариту – она слушала его, терзая пальцы; сидела на стуле с расстроенным лицом, не зная, что делать и что говорить: Рагнер бросил ее, бежал…
– Одевайся и спускайся вниз! – кивая на кровать и сверток, приказал Ортлиб Совиннак. – Хочу выехать отсюда самое позднее через час и ближе к вечеру быть в замке – там у нас будут свои покои и прислужники. У меня же много дел в самом городе и не только. Перед дорогой тебе принесут подкрепиться… Мне сказали, что ты всё время провела в этой спальне – весьма мудро. Так меньше поводов для сплетен. И более грязнить твое имя не посмеют, не бойся, иначе окажутся на эшафоте – я всем заткну рот, баронесса Маргарита Нолаонт. И я, как это было прежде, буду заботиться о твоей семье. Твой милый братец Филипп поживет с нами в замке. Мы с ним очень сблизились, и я хочу дать ему достойное будущее при дворе.
Ортлиб Совиннак направился к двери, но остановился, немного не дойдя до нее. Он посмотрел на искореженный косяк и вновь прибитый запор, затем, прищурившись, повернулся к жене.
– Наше супружество скоро будет узаконено Богом, – сурово добавил он. – При первой возможности. Об этом тебе волноваться не стоит, люби́мая.
________________
В платье, чей узор напоминал павлиньи перья и что переливалось сине-зелеными отблесками при малейшем движении, в этом роскошном облачении со шлейфом и со стелящимися по полу рукавами, Маргарита стала походить на диковинную птицу. Новый двухслойный головной платок полупрозрачными складками падал на ее плечи и открытую спину, а тонкое кружево обрамляло лицо. В таком наряде она выглядела знатной дамой, чего и хотел ее «супруг».
