«Не зря Экклесия скупо раздает рыцарские звания, – решила Маргарита, – а детям рыцарей позволяет быть воинами Бога, даже если они незаконные или преступнорожденные, – значит, у таких наследников есть что-то ценное: то, что не показывает сатурномер и что наш Создатель пожелал сохранить от нас же в тайне».
Как оказалось, история темной и непочетной славы Лодэтского Дьявола выглядела иначе, если узнать о ней больше. Разговорившись с Адальберти Баро, Рагнер упомянул о том, что покорение Бальтина могло бы восславить его имя и сделать героем Меридеи еще в двадцать шесть лет, до возраста Откровения, но он отверг щедрое предложение аттардиев о титуле герцога Бальтина, не присягнул на верность королю другой державы и предпочел постыдное черное знамя без герба ради того, чтобы потом вернуться в Лодэнию и защитить родовые земли в войне с Бронтаей. Не без причины он сбежал и в Южную Леонию, якобы нарушив долг и отказавшись исполнять приказ своего господина, короля Ортвина I Хитрого: тот посылал его не от своего имени на войну в Орензу, а снова как наемника под черным знаменем, – так, в случае победы короля Ладикэ дядя Рагнера получал золото, а при проигрыше оставался в стороне. В вознаграждение Ортвин Хитрый обещал сделать племянника героем Меридеи, причем за победу над Бронтаей. Рагнер, хорошенько поразмыслив, решил, что с Иваром Шепелявым, печально известным своей спесью, скаредностью и вероломством, связываться не хочет. К тому же Ивар IX не соглашался на условие, по которому Лодэтский Дьявол оставлял за собой право выйти из договора. Оттого, получив от своего господина освободную грамоту, Рагнер решил наняться на службу к королю с лучшей славой, чем король Ладикэ, – и навсегда, как думал, покинул родину, тем самым уже во второй раз отвергнув возможность сделаться героем. Став герцогом, воином первого ранга и вождем, он отправился в Орензу под собственным знаменем в качестве союзника короля Ладикэ – равного партнера. Героем Рагнер уже не надеялся быть, но очень этого желал. Пока же он не имел господина и, как добавил, своему дяде снова присягнет в верности только в обмен на эти самые шпоры героя.
Впечатленный принц Баро изрек, что из благородных побуждений дважды отказаться от чести быть увековеченным в «Книге Гордости» и предпочесть позор, – это настоящий подвиг. На Лодэтского Дьявола он стал смотреть с уважением, а Маргарита вернула его расположение.
Согласно рыцарскому уставу, воин Бога оставался воителем даже в мирное время, покоряя красавиц или прославляя подвигами имена своего господина и своей госпожи, Прекрасной Дамы. Сердце Прелестной Девы рыцарь завоевывал для женитьбы, сердце замужней избранницы – для желанной ему близости. Богатые аристократки часто брали под покровительство безземельных рыцарей, младших отпрысков благородных семейств, и заботились о них, в том числе давая средства на жизнь (принимать деньги или подарки от дамы своего сердца зазорным не считалось). Неприкрытые мучения от неразделенной любви ничуть не унижали мужественного рыцаря, а страдания, облеченные в стихи или баллады, поощрялись. Дам сердца у рыцаря могло быть сразу несколько, и всех их он защищал, прославлял их имена на турнирах и не имел права первым разорвать с ними связь. Если женщина хоть раз приняла его предложение о поклонении, то он являлся ее рыцарем до тех пор, пока она не отвергала его. Дама тоже могла иметь несколько рыцарей сразу, но близость позволяла себе только с одним, поскольку опозоренные поклонники могли казнить ее. Женщине разрешалось годами не отвечать взаимностью и даже не становиться дамой своего защитника – не подавать ему руки для поцелуя. С прежним любовником она должна была расстаться прежде, чем выбрать себе другого. Дам, не устоявших под натиском воинской доблести, благородства и учтивости, рыцари не считали падшими женщинами, поскольку остаться непобежденной такая «крепость» имела возможность слабую, но, конечно, чем дольше «Замок любви» держал осаду, тем большего почета заслуживал. Знатной деве было важно не переусердствовать с «обороной», иначе она могла остаться вовсе без поклонников-рыцарей, а их отсутствие рождало домыслы об изъянах и отпугивало других женихов. Зато ничто так не красило аристократку, как толпа доблестных воздыхателей-воителей. Суждение о «плененной даме» складывалось по славе ее рыцаря – так, признав Рагнера достойным воином, принц Баро вновь переменил мнение о Маргарите.
Если близость исходила из любви, то рыцари не относили ее к блуду. У их собственных жен тоже могли быть поклонники, однако измену своей супруге они не прощали, была она по любви или нет, – и отрубали жене голову, а также вызывали на поединок ее совратителя. Если один рыцарь считал, что другой перешел с его женой грань любезности и тем самым оскорбил его, то соперники тоже сражались, пока один из них не погибал или не признавал поражение, отдавая выкуп за свою жизнь: деньги, земли или исполнение любого условия победителя. Все эти непростые законы рыцарского братства и правила учтивой культуры Маргарита узнала от Рагнера, а на ее вопрос – «почему измена с рыцарем не считается преступлением перед Богом и законом?» – он ответил, что про Бога знает мало, но Экклесия пошла навстречу рыцарям, поскольку Целомудрия они всё равно не придерживались и даже вычеркнули его из списка восьми рыцарских Добродетелей, поменяв на Великодушие. Законы мирян тоже не властвовали над воинами, да и разозленный рыцарь мог убить судью, поэтому их избранниц мирской закон, как правило, не карал.
Вспоминая приключения, распивая вино и громко смеясь, два рыцаря, Рагнер Раннор и Адальберти Баро, напрочь позабыли о прекрасной даме рядом с ними, а Маргарита с интересом слушала истории мужчин. Она узнала, что принц Баро появился на свет в первый день Великих Мистерий, в високосном тридцать шестом году, и справлял день рождения раз в четыре года. Из Пороков Адальберти достались Уныние и Леность, которым он не позволял завладеть собой, поэтому молился не менее трех раз в день: при пробуждении, в час Веры и в час Трезвения. Его Добродетелями стали Нестяжание и Целомудрие. Кроме того, он появился в месяц Минервы, что усилило его рассудительность, доблесть и чистоплотность в любовных связях. После смерти горячо любимой супруги этот привлекательный и богатейший мужчина не женился вновь. Его единственному сыну, Алорзартими, исполнялось в следующем году восемнадцать лет.
Рассказал принц Баро и о Сольтеле – благодаря ему, герцог Сандел-Ангелии, ныне король Санделии, подчинил себе крупный город безбожников в дельте полноводной реки. Реке принц дал имя в честь покойной супруги – Ориана. Также в память о любимой жене он назвал ее именем свой красивый меч – чтобы никогда с ней не расставаться. За покорение тех мест имя принца и внесли в «Книгу Гордости», а воевать в Сольтеле начал еще дед Адальберти. Славный предок, тоже внесенный в пантеон героев, захватил остров Мисзоль в Талахском море и подарил его Святой Земле Мери́диан.
Маргарита, слушая принца, думала о своем – о том, что она знает трех самых несчастных людей: Рагнера, Нинно и Адальберти Баро, которые хоть и родились в разные восьмиды, но все трое одинаково лишились простой радости – каждый год иметь личное торжество. Выскажись она, то насмешила бы всех – уж кого-кого, а жалеть самого принца Баро никто не стал бы, поэтому прекрасная дама молчала и продолжала следить за беседой рыцарей, никак не прерывая ее. Находясь в тени Рагнера, Маргарита совсем не испытывала досады – более того, в этой тени было так уютно, что не хотелось выходить на свет.
