Онлайн книга «Чёрное сердце»
– В том-то и странность, что никто, – медленно произнес Марек. – Жители уверяют, что она всегда пустовала, но по определенным дням туда приходила колдунья. Она лечила людей и продавала свои зелья и настойки. Местные знали, и каждый раз в указанные дни направлялись к хижине. Днем же там никогда никого не было. – Что за бред? – удивился Логан. – Целитель? Почему же она не работала открыто? – Как я понял, то, что она продавала, являлось не совсем законным, – ответил Марек. – А еще поговаривали, что у колдуньи была маленькая дочь. Потом она пропала, и больше в эту хижину никто не наведывался. Я стиснула зубы. Маленькая дочь? «Моя мама была целителем, очень сильным…». «Эти серьги – единственное, что осталось целым…». – Ребята, – тихо позвала я, – я знаю, что за знак был на стене в хижине. И кто его нарисовал. Логан с Мареком живо повернулись ко мне, ожидая продолжения. – Это Кева, – не стала я томить их, – она нарисовала серьгу. – Серьгу? – вздернул бровь Марек. – Серьезно? С чего ты взяла? – Знаю. Просто поверь мне. – Стела – ты наш лидер, но это как-то странно… – Я верю, – вмешался Логан, внимательно глядя мне в лицо. – Я тебе верю. Но что это означает для нас? Марек вздохнул. Весь его вид выражал недоумение и недовольство. – Кева была там, и нарисовала знак, чтобы дать нам это понять, – сказала я. – Но сейчас ее там нет. Либо она сбежала, либо… – Ее переместили в другое место, – поспешно закончил Логан. Марек взглянул на друга, и в его глазах промелькнула жалость. А я задалась вопросом: знает ли он о подозрениях Логана? О том, что Кева влюблена в него, в то время как Логан любит ее? И, что еще интереснее: что Марек думает обо всем этом? – Надо продолжить поиски в лесу, – решила я. – Вернемся утром, когда рассветет. Сейчас искать смысла нет, даже с учетом твоего огня, Логан. Хилл упрямо поджал губы, но кивнул, нехотя соглашаясь. – Идем в гостиницу, – выдохнула я. Часы показывали четверть третьего, когда я тихо закрыла за собой дверь в номер. Устало дошла до кровати и плюхнулась на перину, не раздеваясь. Раскинув руки в стороны, закрыла глаза. Никакого снадобья. Мне нужно поговорить с Филиппом, объяснить, почему я не пришла на кладбище. Приготовившись заснуть, я сбросила сапоги на пол, и кое-как стянула плащ с плеч. Перевернулась на бок, поджав ноги, и расслабилась. День был долгим… Слишком долгим. Внезапный холод прошелся по моему позвоночнику, когда я ощутила чье-то дыхание на своей шее. Широко раскрыв глаза, я хотела закричать, но кто-то ловко зажал мне рот рукой. – Тихо, воительница, – шикнул Филипп, постепенно ослабляя хватку. Я замотала головой и дернулась, а когда он отстранился, возмущенно уставилась на него. – Что ты здесь делаешь? В моей… Комнате? Я хотела сказать «кровати», но вовремя заткнулась, и одернула себя. Филипп, отойдя в дальний угол, словно намеренно увеличивая дистанцию между нами, удивленно повернулся ко мне лицом. – Ты не пришла на встречу. Я забеспокоился. «Обо мне?» – едва не вырвалось у меня. Вместо этого я ехидно спросила: – А ты умеешь? В глазах Филиппа вспыхнул недобрый огонек. – Осторожнее, маленькая воительница. Я не всегда такой добрый, как сейчас. Я вздернула подбородок, игнорируя угрожающий тон Филиппа. – Я слишком устала, чтобы препираться. – Я вижу, – пробормотал он. – Почему ты не пришла? – Пропала моя, – я на мгновение засомневалась, как мне назвать Кеву, а потом твердо сказала: – Подруга. Вернее, ее похитили. Мы вели поиски. – И как? – Безуспешно, – призналась я, нервно наблюдая за перемещениями Филиппа по комнате. Он подошел к окну, выглянул наружу, затем приблизился к камину и присел на корточки, глядя на разгорающийся огонь. Он разжег камин заранее? Почему я не обратила на это внимание, как только зашла в номер? Укорив себя за легкомыслие, я спросила: – Ты еще задержишься в Стиузе? Филипп обернулся. На фоне пламени его силуэт показался мне зловещим. – Да, – просто ответил он. – Я обещал тебе помочь. Все его слова, все поступки по отношению ко мне были лишены логики. Я не понимала этого. Я не понимала его. Почему он хочет мне помочь? Да, мы заключили что-то вроде сделки. Можно сказать, я уговорила его. Но он – преступник. Его считает таким весь мир; более того, он сам считает себя злодеем. Почему же он так добр ко мне? Что заставляет его быть таким… таким обходительным со мной? В голову не приходило ничего разумного, и это только сильнее злило меня. И пугало одновременно. Не в силах сдержаться, я выпалила: – Почему ты так ведешь себя? – Как? – заинтересовался он. Моя злость вызвала у него неподдельное любопытство. – Так, словно я что-то значу для тебя. Вот и все. Я это сказала. В страхе прикрыв глаза, я ждала его ответа. Ждала, что Филипп сейчас возмутится, или, что еще хуже – рассмеется… Что для него может значить внучка его злейшего врага? Когда я бросилась на защиту Виринеи, он напал на меня. И со всей жестокостью. Даже если отбросить мое происхождение, я совершенно не тот тип девушек, ради которых мужчины складывают оружие или развязывают войны. Я обычная, ничем не примечательная девушка. Не красавица, как Виринея, не такая умная, как Амеллин, и не такая гениальная, как Кева. Но слова Филиппа, что прозвучали в тишине, враз разрушили все мои страхи. – Ты значишь для меня очень многое, – сказал он. Я открыла глаза, уставившись на него. Филипп выглядел так, словно я заставила его произнести это. На его лице застыло недовольство. – Что? Почему? – Потому что, – с досадой ответил он. – Я не хочу говорить об этом. Может, он планирует использовать меня, чтобы добраться до Мойры? Я в шоке смотрела на него. Что происходит? – Уверен, ты отыщешь свою подругу, – Филипп встал, отряхнул брюки и двинулся к окну. Собирается уйти? Быстро, не успев подумать, я окликнула его: – Не уходи. Он резко обернулся. – Что ты сказала? – Останься, – сглотнув, попросила я. – Где бы ты не остановился, тебя могут отыскать. А здесь искать не будут. Тут ты сможешь спокойно заснуть. |