Онлайн книга «Эпохи холст – багряной кистью»
– Прекрасная стратегическая концепция, – доносится голос англичанина, специально выделившего слово «концепшн». Сумел ли он разобрать речь адмирала, либо сам до чего-то додумался, но высказался верно: – Прекрасная стратегическая концепция – разбить противника по частям! Застывшее лицо Того всё-таки ломается трещинками раздражения – чудится ему в похвале английского советника покровительство. «Наша школа», как бы говорит сэр Уильям, улыбаясь со значением. Долговязый британец придвинулся: – Даже если у «адмирала Арктики»… – Вы слышали, как прозвали Рожественского в прессе? – не заявленный «пересвет-класс», а опознанный контр-адмиралом Мису «бородино-класс», против семи в линии ему не выстоять. – Мне нет дела до напыщенных фигуральных титулов, – находит выход своим эмоциям озлившийся японец и мысленно соглашается: «А вот против последнего заявления не поспоришь!» Нервно зуммерит телефон… Секунды вслушиваясь, дежурный офицер каркает: – Сообщение из рубки телеграфа – кто-то забивает «искрой» эфир! «Вот оно! – дыхание Хэйхатиро неожиданно сбивается – а ведь грыз ещё чёрный змей сомнения, что упоминание о русских рейдерах могло подвигнуть какого-нибудь купца с контрабандой убегать от любой тени. – Но вот оно – сомнений более нет!» * * * «Микаса» практически уже миновал траверс острова – очерченный край суши виделся по обильному пенному прибою с восточной, наветренной стороны. Русский же крейсер совсем замылился, да и горизонт считай навскидку – едва дотягивает до ста кабельтовых. Может, чуть больше. Старший вахтенный офицер переглянулся с начальником штаба – командующий отдал приказ «…станем для вражеского дозорного вне пределов видимости, командуйте эскадре разворот…», но адмирал припал к подзорной трубе, сам всё видит, сам на контроле. Сейчас сам отдаст отмашку! В этот раз с марса кричать не стали – дежурный офицер, подняв трубку телефона, неуверенно доложил: – «Марсовые» наблюдают на два румба правее «Асамы» подозрительное затемнение, похожее на дым. Того послушно реагирует, чуть сместив направление взгляда: – «Асама»? С «Асамы» это видят? – Эфир по-прежнему глушат! На мостике «Микасы» все напряжённо всматриваются в горизонт. Минуты тянулись, и Хэйхатиро, скосившись на хронометр, ещё раз позволил себе отвлечься: «На берег времени выползла очередная ленивая черепаха!» – «Асама» отворачивает! – доложили с марса. – Наблюдаем вражеское судно! – Сэр… – подал голос Пэкинхем, – господин адмирал. Это всё так похоже на классическую засаду с заманиванием. Если там окажется русский «класс-пересвет»… «Это может стоить Ясиро Рокуро нескольких неприятных минут, – мысленно довёл Того, – его крейсер едва даст девятнадцать узлов. И „русский“, если это „Ослябя“, если у него всё в порядке с машинами, может некоторое время держать приемлемую для удачного обстрела дистанцию. Если бы не высокие волны, заливающие нижние казематы „Асамы“, можно было бы сказать, что бой на равных. Но и „на равных“ нам не нужно. Есть перевес, почему бы им не воспользоваться». Спустя очередную порцию напряжённых минут уже можно было различить «нечто» тянущее полосу густого дыма – русский корабль держал хороший ход. «Асама» убегал. И вот те оранжевые посверки вдали не что иное, как артиллерийская дуэль! «Думай, думай… господин адмирал, – зло передразнил британца Хэйхатиро, – адмирал Арктики уже себя обнаружил!» И была досада: «И мы себя обнаружили». Заманчивый замысел провалился – увидев всю японскую броненосную армаду, Рожественский, несомненно, пустится в отступление. «И у него два пути, а по сути один, который, к сожалению, приведёт в объятия Витгефта». Отдавая приказ, Того уж про между прочим подумал: «Конечно, обход острова с запада уже не имеет смысла!» После рваного адмиральского приказа «эскадре – последовательный на зюйд… ход полный…» и гортанного репетования палуба под ногами заметно поехала влево – поворот почти под девяносто градусов. «Микаса», увлекая за собой колонну, двинул на сближение. С дальномерного поста пошёл отсчёт дистанции. Параллельно шла оценка ситуации по «Асаме» – оценивали условное расстояние между крейсером и… Так и не понятно было, кто этот «русский». По ходовым качествам, очевидно, что всё-таки «Ослябя». И по трём трубам, которые пока различались с трудом. «Да, – вжимаясь в оптику, вспомнил Того, – Сотаро Мису докладывал… об обманной дымовой трубе и об обманной покраске вражеского броненосца». Командующий почти не слышал офицера дальномерного поста, вещающего каждые три минуты. Не обращал внимания на доклад вахтенного об исполнении… Не разбирал торопливую английскую речь чего-то пытающегося донести британца. Адмирал, стараясь придать устойчивость позе и стабилизировать подзорную трубу, считал залпы. «Русский» бил залпами! Были это вспышки выстрелов? Или вспышки попаданий – когда белые всплески, если снаряды падали рядом с кораблём, и те едва заметны?! Но очевидно – «русский» бил залпами. Списать ли на дистанцию и дурную (наплывами) видимость, но показалось – вражеские снаряды падают заметно чаще. – Сэр! Вы тоже это заметили? – снова спик инглиш. «Ах. Сэр Уильям… о том же! Хороший у него бинокль. Или зрение». И тут пришло объяснение. Марсовые «прохлопали», и «второй» вынырнул оттуда же, откуда и «первый»! Из-за острова! – Сэр! Второй! – И с виду хладнокровный британец выдал фальцетом: – Ещё один броненосец! «Боги! Неужели?! Неужели Рожественский сам лезет в драку! – вспыхнуло и уже более спокойно констатировало: – Что ж. Видимо, мы оба искали встречи. И оба нашли её». Снова появился шанс «бить врага частями»! – Наблюдаем ещё один вражеский корабль! – донеслось запоздалое от сигнальной вахты. Оживились офицеры на мостике. Лица у всех заострились злой решимостью. – Дистанция восемьдесят кабельтовых! И совсем громом прозвучало, когда «марсовые» известили… когда в накрученных кратностях оптики выплыл, буквально вслед второму, третий броненосец. Теперь жёлтые лица совсем побледнели, а расширившиеся зрачки выдали притаившуюся тревогу – память о вчерашнем бое (с визгом осколков, кровью и смертями) никуда не делась. Повисла какая-то совершенно неуместная и неестественная для скорой схватки пауза. Даже дальномерщики примолкли. – Всё-таки… все три прошли. Арктикой. И пришли… – это прозвучало очень задумчиво и очень по-английски – мистер Пэкинхем. |