Онлайн книга «Мама для трех лисят»
И вылетел за дверь. Хм, и что это было? Впрочем, долго я о странном поведении лиса не раздумывала — отец готовится к церемонии имянаречения дочери. Учитывая, что весь наш мир знает о том, насколько двуликие ненормальные родители… Чему удивляться? Найдя писчие принадлежности, я встала за конторку и, обмакнув перо в чернильницу, выписала первые строчки. Не решившись доверить бумаге все произошедшее, я лишь просила прощения за собственные похороны. И приглашала навестить лорда Мора. Вызвав служанку, я была неприятно удивлена ее внешним видом. — Леди Антер, — она склонилась, но взгляд не отвела. Темноволосая и темноглазая, яркая, остроскулая — она заполняла собой все пространство. И форменное платье сидело на ней так, словно это не добрая шерсть, а тяжелый, тягучий шелк. «Оу, Кайрнех ведь мужчина», дошло до меня. И, отчего-то, стало очень неприятно. Сердце кольнуло тупой иглой, а во рту разлилась горечь. — Отправьте от имени лорда Мора, — я протянула ей письмо. — Да, леди. И я, спохватившись, бросила вслед уходящей служанке: — Как твое имя? — Ирма, — она полуобернулась, — Ирма Крист. Коротко кивнув, я жестом отпустила девицу. И вышла на общую террасу. Если повезет, то… Мелкий ураганчик по имени Лиам едва не сбил меня с ног: — Папа сказал, что вечером будет церемония имянаречения! — Доброе утро, Ноэль, — на террасу так же вышел Морис, который и отлепил от меня своего близнеца. Получив от меня подтверждение информации, Лиам умчался. А я перевела взгляд на Мориса: — Почему он так себя ведет? — Он откатился назад на пару лет, — мальчик пожал плечами, — это нормально для двуликих. И… Я должен попросить прощения за осознанную ложь. Я нахмурилась: — Какую именно? — Говоря о том, что зверь и человек едины и неделимы, я… Я осознанно упростил концепцию, — Морис вздохнул, — мы сливаемся воедино и только после этого слияния можем считаться совершеннолетними. Потому так и мотает наш возраст — то мы развиваемся со скоростью людей, а то… — А то стремительно взрослеете подобно зверям, — вздохнула я. — Твоя ложь простительна, Морис. Она не нанесла никому вреда, да и мне, в целом, эта информация не очень нужна. — Но ведь так становится понятней поведение Лиама, — Морис хитро прищурился. — Да. А ты… Ты получил возможность возражать отцу, не так ли? — Скорее выдерживать давление его неудовольствия, — поправил меня лисенок. — Я люблю отца. Но не понимаю, как могло произойти наше похищение. — Ты по-прежнему не можешь говорить? — осторожно спросила я. — Да. А ты? — И я. Мы немного помолчали, а после Морис выманил меня в сад. Хвастался ароматными многосезонными грушами — особый магический сорт. Оными грушами мы и объелись, и обляпались. Благо что магия, хвала ей, позволяет без последствий счистить фруктовый сок. Потом посмотрели на фонтаны — ничего выдающегося — и зашли в ту часть сада, которую давно не облагораживали. Мраморная беседка, оплетенная плетущейся розой, произвела на меня неизгладимое впечатление. Правда, пришлось вспоминать заклятье отпугивающее кровососущих насекомых. — Иногда мне тяжело уснуть, — сказал вдруг Морис. — Страшно проснуться в другом месте. Я сжала узкую детскую ладошку: — Прими мое сочувствие. Быть может… быть может имеет смысл завести фамилиара? — У меня не хватит ни сил, ни контроля на полноценного защитника, — вздохнул лисенок. — А тебе он зачем? — прищурилась я. — Заведи ворона. Во-первых, легко наладить связь — эти птицы и сами обладают магией, и ритуалов для них просто море, а во-вторых, тебе нужен не защитник, а сигнальщик. Тот, кто либо предупредит о нападении, либо позовет на помощь. Морис задумался, покусал губу и выдал: — А когда стану сильней, смогу завести кого-то более серьезного. — Когда станешь сильней, ты и сам будешь «кем-то более серьезным», — мягко сказала я. — Твой отец очень сильный маг. Ой, что это? Перед нами появился сгусток света в форме легкокрылой птички. — Гостья небесной со-матери ожидает в голубой гостиной, — прочирикал сгусток и исчез. — Вестник, — Морис встал со скамьи, — не все слуги обладают магией. Ты кого-тот ждешь? — Ликорис из Риантрийского Медико-Магического института. — О, Ликорис-гран, — восторженно выдал лисенок, — великая потеря для Темнолесья. — Заслужили, — фыркнула я и тоже встала, — идем, она не любит ждать. — Двуликая, — пожал плечами Морис. Уже на подходах к дому я поймала себя на том, что почти бегу. Скомкала подол юбки, стиснула в пальцах плотную ткань и, задыхаясь, спешу слишком сильно. Это крайне неподобающе, если говорить о леди, но… Но для простой бездипломной знахарки? Подходит! Морис проводил меня к голубой гостиной и, оробев, проворчал что-то о том, что займется делами. — Ты не хочешь познакомиться? — удивилась я. На что он, запламенев ушами, кивнул и, тут же, отрицательно покачал головой: — Нет. То есть да, но нет. — Почему? — Ликорис-гран выдающаяся, а я… — А ты ребенок, у тебя все «выдавания» впереди, — фыркнула я и, приобняв его за плечи, провела в гостиную. Где, в ту же секунду, мы оба оказались сжаты в стальных объятиях! О боги, сколько же силы таится в этой маленькой, хрупкой женщине! — Я. Хочу. Дышать, — просипела я, — очень сильно, Ликорис. — Я похоронила тебя, — в ее голосе слышалось глухое рычание, но, впрочем, силу сжатия она убавила. — Кто этот юноша? — Морис, — выдавила я. — Твой сын? — въедливо уточнила она. И мы с лисенком, отпущенные на свободу, оба страшно смутились. — Я знаю, что младшая дочь Кайра установила с тобой связь, — Ликорис сощурила свои необыкновенные, сине-золотые глаза, — но ясно вижу, что и от этого юноши к тебе тянется ниточка духовного родства. Морис покраснел так, что еще чуть-чуть и задымится. — И я с радостью принимаю эту нить, — четко сказала я, понимая, что ребенок вот-вот убежит и спрячется, после чего надумает себе всякого нехорошего. А детские «надумывания» страшная вещь — потом хоть заобъясняйся, а переубедить не выйдет. — Я читала твою статью, — сказала я. На что Ликорис с улыбкой ответила: |