Онлайн книга «Джентльмен с Харви-стрит»
И все-таки это придало Джонсону смелости. – Вы понимаете, ясное дело, вы все понимаете, миссис Поттер, – произнес он очень уверенно, сверля женщину чуть снисходительным взглядом. Она смело на него посмотрела: отваги ей было не занимать. – Вы в чем-то меня обвиняете, мистер Джонсон? – осведомилась она. – Если так, то напрасно: к трагедии в доме де Моранвиллей я непричастна. И вообще рассказала в полиции все, что знала! – Всё ли? Блефовать Джонсон умел преотлично, но сейчас отчего-то нервничал больше обычного. Неужели из-за неплотно прикрытой двери, за которой, прижавшись к стене, подслушивала дерзкая рыжая? – Уверена в этом, – ответила женщина очень спокойно. Да уж, эта Поттер была крепким орешком и либо действительно говорила чистую правду, либо... умела лгать так, что и Джонсону поучиться не помешало бы. А это, надо признаться, ударяло по его самолюбию. – Хорошо, тогда скажу прямо: я знаю о вашем ночном рандеву в парке де Моранвиллей. Есть свидетель, который вас видел... Он нарочно не отводил от собеседницы глаз и заметил, как дрогнула ее маска напускного (а он почти усомнился) спокойствия: уголки сжатых в плотную линию губ опустились, дернулось веко. – Кто? – Она будто выстрелила вопросом сквозь плотно сжатые губы. – Разве это так важно? – осведомился её собеседник. – Намного важнее, почему вы молчали об этом мужчине. Кто он? – Я не могу вам сказать. – Не хотите скорее, не так ли? Женщина не отвечала, стиснув перед собой беспокойные руки, и Джонсон с опаской подумал, что не вытянет из нее больше ни слова: уж кто молчал целых три года – смолчит и сейчас. Но миссис Поттер его удивила... – Это не моя тайна, – призналась она. – Чья же тогда? Было заметно, что в ней происходит внутренняя борьба. – Моей бывшей хозяйки, миледи де Моранвилль. А вот это уже становилось по-настоящему интересным, и Джонсон с огромным трудом удержал невозмутимое выражение лица. Он как-никак якобы знал много больше, чем говорил... Ах, если бы, в самом деле, но амплуа всевидящего и всезнающего оракула обязывало! – Хотите сказать, этот мужчина, с которым вас так некстати заметили в парке, каким-то образом связан с вашей бывшей хозяйкой? – спросил Джонсон, но так небрежно, будто не верил словам говорившей. Та ответила: – Именно так. И между ними повисла гнетущая тишина, в которой явственно слышался невысказанный детективом вопрос: «И кто же этот мужчина?», но отвечать Поттер не торопилась. А Джонсон ее не торопил: знал, что подчас тишина – лучший катализатор для откровенности. Так и вышло: тяжело выдохнув, женщина снова заговорила. – Этот мужчина, любовник миледи, иногда пробирался в наш парк, и они обменивались посланиями через меня. Только особая выдержка позволила Джонсону не присвистнуть от удивления. – Значит, ваша хозяйка изменяла супругу? С кем же? Знаете его имя? – Она была очень сдержанна в отношении этого человека, – призналась Поттер, глядя поверх плеча собеседника, – и мало о нем говорила со мной. Лишь однажды я услышала имя: Коннор. Вот и все, что мне известно! – Коннор, – повторил Джонсон. – Необычное имя. – Шотландское. Полагаю, они познакомились в Абердине, когда хозяйка гостила там у своей двоюродной тетки. – Вы полагаете или уверены точно? Вряд ли вы можете сомневаться, ведь хозяйка настолько была в вас уверена, что доверила свою переписку с любовником. Миссис Поттер, казалось, подпаляли пятки огнем, так неохотно, по крохам выцеживала она из себя правду. Будто под пыткой. – Они познакомились в Абердине, – уверенно подтвердила она. – Но знакомство не было новым: они, как выяснилось потом, знали друг друга давно. Еще с детства. Я думаю даже... – она замолчала, как бы не решаясь продолжить. – Что вы думаете? Смелее, – подбодрил ее собеседник. – Что Анри... не был ребенком Мишеля де Моранвилля, – с трудом протолкнула слова собеседница Джонсона и как-то враз сдулась. В коридоре как будто сдавленно охнули, но Джонсон надеялся, что хлюпающая носом миссис Поттер этого не услышала. Он и сам внутренне охнул – себе-то он мог в этом признаться – но вида, насколько он поражен такими словами, не показал. – Графиня понесла от любовника? – Полагаю, что да. Её всю дорогу тошнило в карете. Мы ехали в два раза дольше обычного, так как ее выворачивало в кусты каждые несколько миль... Это было настолько феноменальным открытием, что у Джонсона от восторга стянуло затылок. Будто кто-то связал невидимые тесемки... И торопливо осведомился: – Как полагаете, де Моранвилль знал об измене жены? Миссис Поттер, должно быть, смирившись, с необходимостью говорить правду, сказала: – Не думаю. Вряд ли он стал бы с такой подкупающей нежностью любить чужого ребенка, а граф души в сыне не чаял. Джонсон кивнул, признавая ее правоту: все отмечали особенное отношение де Моранвилля к ребенку. – Но этот любовник, неужели графиня все годы тайно имела с ним отношения? Женщина отрицательно дернула головой. – После того, как родился Анри, графиня больше не виделась с тем человеком. Не знаю, что было причиной, но они свиделись снова примерно за год до трагедии... Томазо Джонсон сопоставил известные факты. – Именно после того она перестала подпускать супруга к себе... – Да, с того времени она стала сама не своя. Кажется, делала все, чтобы муж возненавидел ее... Закапывала в саду важные для него вещи. Вела себя вызывающе. – Зачем она это делала? – недоумевая, вопросил Джонстон. – Разве не было бы разумней, имея любовную связь на стороне, усыпить внимание мужа мнимой покорностью и заботой? Миссис Поттер оправила юбку. – Возможно, она в самом деле лишилась рассудка, как знать, – сказала она. – Тайный грех затмевает рассудок... Мы делаемся не способны мыслить здраво. – Вы, действительно, верите в это? – Отчего нет? Иного объяснения у меня нет. Хозяйка, действительно, доводила супруга своими немыслимыми для здорового человека поступками. Но он терпел до последнего... Сказано это было с какой-то особенной интонацией, и Джонсон насторожился: он нутром уловил тайный смысл, заключенный в словах. – Вы о том, что он в конце концов тоже завел любовницу? – спросил он. – Мисс Харпер, гувернантку Анри. В коридоре опять что-то то ли охнуло, то ли стукнуло – Джонсону доставляло особое удовольствие представлять, как неистовствует за дверью рыжая девушка. |