Книга Смерть может танцевать 5, страница 6 – Макс Вальтер

– А что же вы их ментам не сдали? – уточнил я, хотя ответ знал заранее.

– Ага, да, – усмехнулся тот. – Так нас и послушали. Да и кто бы вообще бомжа на порог полиции пустил. Не, брат, не наше это дело, да и голова целее будет.

– Давно здесь живёшь? – задал я второй наводящий вопрос, от ответа которого зависели мои дальнейшие действия.

– Ну, если чердак токмо считать, то с прошлого лета, – задумчиво пробормотал он. – А если улицу вообще, так годков семь будет.

– А возле вон той конторки через дорогу, там ваше место?

– Чьё это, наше?

– Ну так ты же мне вчера про друзей рассказывал, про крышу…

– А ну дык это, весь район наш – сиди, где душе угодно, только нужно вначале тебя представить. Ну и не очень-то место там хорошее, охрана постоянно гоняет и люди жадные. А тебе минимум трёху на общаг принести нужно.

– Трёху в сутки?! – откровенно удивился я. – Ничего себе расценки.

– А ты как думал, – приосанился Палыч. – У нас всё по-серьёзному. Зато тебя ни менты, ни другая шпана не тронет, считай, мы ночная мафия тутова.

– Ну ладно, Палыч, умеешь ты уговаривать, – прихлопнул я себя ладонью по бедру. – Веди меня к начальству, поговорим, прикинем.

– Ха-ха, писю к носу, – продолжил фразу тот и засобирался.

Хотя, что ему там было копаться? Однако Палыч к делу подходил серьёзно. При помощи найденной на помойке косметики, он быстро сообразил себе на лице болезный вид, перебрал заготовленные картонки с надписью и довольно крякнул, осмотрев себя в мутном зеркале от старого трельяжа.

«На химиотерапию», гласила надпись, а выщипанные, редкие волосы и грамотно наложенный грим только дополняли текст, делая его вполне себе правдоподобным.

Мы вместе спустились в подъезд. Я собирался было взять и свои сумки, но Палыч убедил их оставить. Он показал мне довольно хорошее место, не зная о котором, ни за что не догадаешься там искать. Ну а сам Палыч обещался весь день провести рядом со мной в качестве наставника по бродячей жизни.

Опыт был забавный, и я не стал противиться. В моём случае – это наилучший способ скрыться из вида, к тому же все эти знания могут пригодиться в будущем.

Чем-то оно мне напоминало полевой образ жизни, вот только там боец обеспечен и едой, и палаткой, и даже теплом. Здесь же всё гораздо суровее, а та свобода, о которой вчера распалялся Палыч, как всегда, оказалась мнимой.

Не существует свободных людей, все под кем-то ходят и перед кем-то отвечают. Но чаще всего люди являются заложниками обстоятельств и личных принципов, а это уже несвобода.

Ладно, то всё понятия абстрактные и больше подходят под всякие пропаганды, а к реальной жизни, как правило, никакого отношения не имеют. Однако все очень любят рассуждать на подобные темы, да желательно на серьёзных щах.

Идти пришлось недалеко. Пара кварталов, и вот мы на задворках какой-то шашлычной. Палыч постучал в дверь, нетерпеливо при этом пританцовывая. Он вообще неохотно останавливался, даже когда просто сидел, постоянно то ногой, то рукой дёргал.

Прошло не меньше минуты, прежде чем она распахнулась. В проёме появился некий хлыщ в спортивном костюме, а на лице полное отсутствие интеллекта. Он с презрением осмотрел нас обоих и даже брезгливую рожу не забыл скорчить.

– Те чё, ёпт, бомжара, бабки принёс?

– Да ты чё, Штакет, день только начался, – возмутился тот. – Я вот это, напарника нашёл.

– И чё, ёпт? – пожал он плечами.

– Ну как, нужно же его Сан Санычу представить.

– Нет его, вечером приходи.

– Дак а если его шпынять кто станет? А мусора?

– Ну ёпт, ты чё мне мозги па́ришь? Не знаешь чё сказать? Вали давай, вечером чтоб оба с бабками были.

– Ну чё, типа всё пучком, да?

– Ну так, ёпт, Штакет за базар отвечает.

– Ага, ну мы тогда пошли, да?

– Всё, ёпт, валите.

Хлыщ закрыл дверь, а Палыч с умным видом махнул рукой, мол, держись меня и отправился совсем не в ту сторону, что мне было нужно. Потому я даже с места не сдвинулся, а бродяга уже что-то бормотал, размахивая руками. Видимо, считал, будто я иду следом.

– Палыч, – окликнул его я, и тот обернулся ко мне с удивлённым лицом.

– Эх ты ёшки-матрёшки, ты чего там застрял?

– Мы не туда идём, – покачал я головой.

– Ты мне-то не рассказывай, я тебе сейчас самое хлебное место покажу.

– Мне туда не нужно, – повторил я и развернулся в обратный путь.

Дорогу, кстати, бродяга выбрал самую лучшую. Какие-то дворы и закоулки, здесь не то что посторонний взгляд, даже о камерах никто никогда не слышал. Тропа в основном шла по зарослям Американского клёна, который словно стена прикрывал со всех сторон. Здесь же раскинулась теплотрасса, которую облюбовали пара таких же, как Палыч, забулдыг. Я нисколько не удивился, когда они поздоровались с моим новым знакомым, но тот, сославшись на дела, с гордым видом отказался от выпивки.

В общем, приличные люди такие места обходят стороной.

Тропу я запомнил и уверенно двинулся по ней обратно. Вскоре позади послышались шаркающие шаги – Палыч устал строить из себя начальника и поспешил за строптивым товарищем.

– Вот ты настырный какой, – поравнявшись со мной, заявил он. – Не наберём с тобой шесть косых, сам будешь перед Штакетом отвечать.

– Раберёмся, – согласно кивнул я. – Скажи, Палыч, у тебя есть во что переодеться? Скажем так, менее приличное.

– Пха-х, у Палыча есть всё.

– Кроме дома, – добавил я и бродяга расхохотался.

К моему удивлению, на чердак мы обратно не пошли. Пара закоулков и очутились на территории заброшенной котельной, где местные аборигены вольной жизни устроили себе «стихийный» склад.

Сюда стягивалось всё, что только может пригодиться в бродячей жизни. Как говорится, от патрона до гондона, только несколько иного содержания.

Старые матрасы, кресла, потрёпанный диван, какие-то наполовину разбитые комоды и даже пара телевизоров. В отдельной комнате в общую кучу навалили одежду, и здесь действительно было из чего выбрать.

Немного покопавшись, я выудил на свет какие-то джинсы, советскую болоньевую куртку тёмно-коричневого цвета и даже пыльную кепку удалось отыскать. Таким образом, я нарядился в полноценного бомжа, и мы отправились под стены офиса холдинга «Кринос».

От входа нас отогнали практически сразу, но вот на лужайке, чуть поодаль, находиться никто не запрещал. Палыч моментально вошёл в образ и при каждом удобном случае занимался попрошайничеством. Ходил с кружкой и картонкой мимо машин, при этом делал такой многострадальный вид, что с него впору иконы было писать.