Онлайн книга «Книга несчастных случаев»
И все-таки не призрак. Абсолютно реальный человек, кто бы он ни был. Во плоти. Отец Нейта, но в то же время не его отец. На то, что это не он, указывала ложка в левой руке, да и в целом он выглядел грубее. Похожим на кусок выдубленной кожи. Это не умирающий от рака. Жизненные силы буквально окутывали его. Он посмотрел на Нейта ясными голубыми глазами. – Здравствуй, Нейтан, – сказал старик. – Не может быть… – Голос Нейта прозвучал хрипло, точно скрежет камня по асфальту. Его отец – или двойник отца – фыркнул: – Не может. И в то же время может. Нагнувшись, старик поднял что-то с пола: старую кружку с отколотым краем. На ней был изображен оранжевый мультяшный кот, в котором Нейт узнал Хитклиффа [113], уныло заявляющий выходящим изо рта пузырьком: «Ненавижу понедельники». «Так разве это не фраза Гарфилда? [114]» – На, держи. Поморщившись от боли, Нейт протянул руку и взял кружку. В кружке была вода. Он отпил глоток. Вкус оказался каким-то… не таким. От резкого минерального привкуса у Нейта защипало язык. Тем не менее вода подействовала освежающе. Не обращая внимания на странный вкус, Нейт залпом осушил кружку – и тотчас же пожалел об этом. Внутри все съежилось, по пищеводу пробежали спазмы. – Нужно было пить медленно, – заметил Карл. – Да, я уже понял. Спасибо. – Наверное, ты и проголодался? – Есть не хочу. – Это потому, что ты настолько голоден, что сама мысль о пище вызывает тошноту. Только скажи, я дам какие-нибудь консервы. Холодные, но все-таки еда. Будем надеяться, на этот раз ты не исторгнешь ее из себя. – На этот раз? – Нейт нахмурился. – Последние пару раз ты перекатывался на бок и вываливал все на пол. Последние пару раз. – Сколько времени я провел без сознания? – Ты постоянно приходил в себя и снова отключался, – Старик пожал плечами. – Ничего не помню. Как долго? – Пару недель. Нейт напрягся. «Оливер, Мэдди, они в опасности…» Им угрожал Джед, им угрожал Джейк. – Не может быть… чтобы я пролежал здесь две недели, это просто невозможно! Я должен вернуться… – Хочешь, верь, Нейтан, хочешь, не верь, мне все равно. – Не Нейтан. Нейт. Нейт! Неотец кивнул. – Ну хорошо, Нейт. Я промыл тебе раны, – сказал он, кивая на флакон с отбеливателем. – Отбеливателем? – Лучшее дезинфицирующее средство на свете. Нейт вспомнил, как отец, обжегшись ядовитым плющом, брал перочинный ножик, вскрывал волдыри и промывал их отбеливателем. Этот человек – его отец? Или какая-то странная версия отца? – Кто ты такой? – Карл Грейвз. – Ты не мой отец. – Да, наверное, не твой. – Карл презрительно фыркнул. – Как и ты не мой сын. – Твой сын. Ты называл его Нейтаном, не Нейтом? – Совершенно верно. Сбросив ноги с кровати, Нейт опустил их на пол. Половицы жалобно застонали даже от малейшего нажатия. И все тело Нейта также жалобно застонало – от боли в самых разных его частях. Она разлилась по костям с такой силой, будто его сбил грузовик. – Карл, а ты со своим Нейтом ведешь себя дерьмово, издеваешься над ним? Старик замялся. Затем резко протянул руку и отобрал у Нейта кружку. – Буду внизу. Если захочешь, спускайся. Найду тебе что-нибудь съестное. А хочешь, оставайся здесь, пока не сгниешь в кровати. Дело твое. * * * Нейту потребовалось время, чтобы подняться на ноги и спуститься вниз. И дело было не только в боли и в завязанном узлом желудке. Прежде всего – в реальности, точнее, нереальности происходящего. Мир Нейта начал рассыпаться еще до всего этого, а затем последовала та ночь в тоннеле. В обществе Джеда и Джейка. Джейк – вправду его сын Оливер? И да, и нет. Как человек внизу – его отец и одновременно нет, Джейк – Оливер, но другой Оливер. Один из Оливеров, Оливер из другого времени, из другого места. Сын Нейта – добрый и заботливый; этот же парень – мстительный злобный урод. И вот теперь из-за этого урода Нейт очутился здесь. В своем доме, который не его дом. Со своим отцом, который не его отец. Отделен этим миром, а может, многими мирами от настоящих жены и сына. Нейт встал, превозмогая боль, и спустился вниз. * * * Они ели молча, каждый из своей консервной банки. Нейт ел что-то похожее на «СпагеттиОс» из его мира, только вермишелинки не кольцами, а палочками. В остальном то же самое. Карл уплетал какое-то «рагу из индейки». Очень похожее на собачий корм, но, судя по всему, предназначенное все-таки для людей. Кажется, там… маринованные огурчики, что ли? Нейт почти ничего не говорил. Он просто ел, блуждая взглядом по сторонам. Это был тот самый дом, в котором он родился и вырос, но только состояние его стало заметно хуже: стены в подтеках, доски кое-где вздулись, и, учитывая отсутствие электричества, тени казались длиннее, темнее, глубже. На улице было светло, шторы были раздернуты, но заколоченные окна не пропускали света. Он проникал лишь сквозь щели и трещины, яркими порезами полосуя противоположную стену. – Неудивительно, что ты выбрал эту банку, – наконец сказал Карл. – Это еще почему? – В детстве ты очень любил такое. – Не я. Он. Нейтан. Карл недоуменно заморгал, пытаясь сообразить, в чем дело. Наконец он кивнул и попытался скрыть свою оплошность неуклюжим смешком. – Ну да. Конечно. Конечно. – Но наши «СпагеттиОс» мне действительно нравились. – Нейт помолчал. – Очень похоже. У нас… у нас другая марка, там, где я живу. Где жил. Как-то так. – Как разрушился твой мир? Нейт внутренне напрягся. Вопрос оказался таким неожиданным, таким откровенным, словно его окатили ведром ледяной воды. – Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Ты ведь путешественник, не так ли? – спросил старик так, будто этот вопрос прояснял предыдущий, а не еще больше мутил воду. – Путешественник? |