Онлайн книга «Книга несчастных случаев»
Ожидая, ожидая. Глядя на телефон, затем на лежащего на полу Джеда, затем снова на телефон. Оливер не отвечал. «Оливер, Олли, сынок, пожалуйста, ответь мне!» Ничего. Свободной рукой Мэдди убрала телефон обратно в карман. И снова нацелила револьвер на Джеда. Все это было полнейшим безумием, и ей казалось, будто она несется по спирали вниз. – Говори, Джед! Что это все означает? Почему Джейк представляет опасность для моего сына? Что ему нужно? – Он хочет положить конец всему, дорогая моя. Имманентизировать [98] эсхатон, говоря словами Эрика Фегелина [99]. И он на самом деле не Джейк. «Это уже слишком». – Тогда кто же он? – Он – Оливер. Оливер из другого времени, из другого места. Старше. Сломленный. Но у него есть план, Мэдди. О, у него есть план! И Джед рассказал ей все как есть. * * * Джейк танцевал на верхушках камней, перепрыгивая через полосы лунного света и тени. Оливер медленно следовал за ним, обходя камни. Джейк двигался так, будто был счастлив. Не скрывая восторженного возбуждения. Но почему? Оливер был встревожен и сбит с толку. У него в голове царила полная сумятица. Он больше не мог трезво рассуждать. Было во всем этом что-то такое… что прочно поселилось в груди свинцовой тяжестью. Оливеру остро не хватало отца, который сказал бы, что делать. Но тут ведь сходятся проблема и ее решение, разве нет? Именно поэтому они с Джейком здесь. – Вот! – вдруг указал Джейк. Проследив взглядом за его вытянутым пальцем, Оливер увидел впереди один камень, выделяющийся из тех, что его окружали, – в профиль он напоминал черную наковальню. Еще до того как Оливер приблизился к нему, он понял, что это тот самый камень, – на котором в видении умер его отец. Вблизи камень оказался более крупным, более темным, более тяжелым. Более настоящим. Верх его был меньше похож на наковальню, не такой узкий и вытянутый, – скорее, напоминал стол. Оливер осветил камень фонариком и увидел восемь желобов, расходящихся от середины, – неглубоких канавок, к которым ему неудержимо захотелось прикоснуться, однако он испугался. Оливер протянул к камню руку… Но тут камень словно замерцал темнотой, еще более глубокой, чем ночь. Оливер отдернул руку, так и не прикоснувшись к нему. Он также разглядел, что каналы не расходились от середины, а, наоборот, имели небольшой уклон к ней – они сходились к середине, где имелось отверстие. Скорее, узкая щель, похожая на змеиный глаз. Словно именно здесь торчал меч из легенд о короле Артуре. Джейк раскинул руки в стороны, словно стараясь показать, что их окружает нечто очевидное. Однако Оливер ничего не понял. – Вот мы и пришли, – сказал Джейк, и его зубы сверкнули в лунном свете. Оливер всмотрелся в темноту. – Не вижу никаких следов того, что мой отец был здесь. Не вижу крови… – Кто сказал, что это произошло именно здесь? – Но видение… – Этот камень – он как весь парк, Оливер. Является… как там? Одной из констант. Словно гвоздь, которым пронзены страницы книги. И снова Оливеру показалось, будто каменный стол обладает каким-то внутренним мраком, который усиливался, вспыхнув черным протуберанцем, и снова съежился. Оливер снова протянул руку к камню. Ему захотелось потрогать эти канавки, на вид такие гладкие, совсем не грубые, как отполированные… Оливер провел пальцем по одному желобку, и… Оливер стоит на коленях на камне, засунув в рот ствол, – бабах, – из затылка вырывается фонтан алых брызг… Оливер кричит, тщетно брыкается, связанный, на камне, кожа на запястьях и щиколотках натерта грубыми веревками, в воздухе сверкает заточенное острие кирки… Оливер сонно заползает на каменный стол, его черная футболка покрыта засохшей рвотной массой, глаза полуприкрыты, он сворачивается в зародышевый комок… Оливер с перерезанными венами на запястьях, плачущий… Его череп разлетается вдребезги, словно глиняный горшок… Выстрел… Петля… Оливер с длинными волосами до плеч… Оливер, остриженный наголо… Оливер с короткой стрижкой и вывернутой ступней… Оливер с заячьей губой и зелеными глазами… Оливер с брекетами, Оливер с белыми ровными зубами, Оливер голубоглазый, кареглазый, с веснушками, с родинкой над губой, с родинкой на щеке, такой, этакий, десятки вариантов, один за другим, как в игре «Симс» [100], каждый раз чуть другой, отражения в расставленных кру́гом зеркалах, и каждый Оливер мертв или умирает, неизменно на этом камне, и всегда не один. Всегда. Не один. Вскрикнув, Оливер отшатнулся от каменного стола, едва не споткнувшись о соседний камень. Дыхание вырывалось короткими судорожными хрипами. – Я… нет, нет, нет! Что я сейчас увидел? – Он с силой надавил кулаками на виски. – Что это было?! – Что с тобой, Олли? – подался к нему Джейк. – Ты… – Я? Что я? – Ты всегда был там. И ты… – Слова едва не застряли у Оливера в горле, но он все-таки выдавил их: – Ты – это не ты. – Неужели? – Лицо Джейка скривилось в ехидной усмешке. – Ты – это я. Глаз, тот, что в рубцовой ткани, вспыхнул. – С чего ты взял? У Оливера кружилась голова. – Ты уже проделывал это. Снова и снова. Приводил меня… другие версии меня, другие версии себя – к этому камню. Убеждал их покончить с собой здесь. Или просто сам их убивал. Но все они умерли. Умерли вот на этом самом… |