Онлайн книга «Анатомия обмана»
– Наталья Андреевна, а разве любовь не выше чести? – уточнила голубоглазая красавица. – Тем более что Маша была в наряде невесты. – Давай размышлять вместе, – предложила Наташа. – По-твоему, Вика, любовь может оправдать даже предательство? – Может, – уверенно выпалила кокетка. – Любви все прощается! – Значит, если любишь, можно предавать? – Если любишь, все можно! – Кто еще так думает? – обратилась к классу педагог. В глазах учеников мелькнуло сомнение, стоит ли отвечать искренне или проще озвучить книжный вариант. Кто знает, чем закончится откровенность с юной училкой. Настучит, куда не следует, а ты потом отнекивайся. Наташа почувствовала настороженность и даже отчуждение. – Маша не любила старика, какое же предательство оставить его? – бросил педагогу вызов сосед Вики. – Но она, Анатолий, поклялась ему в верности перед Богом и людьми. Она стала чужой женой. А церковные браки в те времена не позволялось расторгать даже царям. Как бы Маша смотрела в глаза людям, если бы, будучи замужем за другим человеком, стала жить с Дубровским? – Подумаешь, преступление века, – хихикнул паренек с «камчатки». – Химичка вон живет, и всем довольна! Класс заметно оживился. Наташа горько вздохнула, но нашла в себе силы улыбнуться. Это было явной провокацией. Позволить детям обсуждать поведение взрослых неэтично, а оставить реплику незамеченной – непедагогично. По правилам дипломатии ответ должен удовлетворить обе стороны. Жизненного опыта откровенно недоставало. Промолчать – значит дать слабину, струсить. Отступать не хотелось. Наташа посмотрела на провокатора и иронично выпалила первое, что пришло в голову: – В чужом глазу соринку видим, в своем – бревна не разглядим. Подросток оценил быстроту ее реакции и не стал вдаваться в подробности. Педагог, не выпуская инициативу из рук, живо перешла к теме урока: – Вернемся в пушкинское время. Был ли у Маши выбор? – Выбор есть всегда. Могла бы уехать в другой город, где ее никто не знает, – подсказала Вика. – Или за границу. – В те времена, как и нынче, люди были привязаны, скажем так, к месту прописки. Мы живем в квартирах, дворяне обитали в своих имениях. В другом городе нужно было купить или снять дом. И было баснословно дорого. А где взять денег? – Одолжить! – не унималась барышня. – Пусть Дубровский этим занимается! Не женское это дело! Класс одобрительно зашумел. – Одалживали под гарантии, – не сдавалась учительница. – Что мог предложить Владимир, если сам остался без имущества? Гол как сокол! – Одолжить под честное слово, – гордо подсказал Анатолий. – Он ведь дворянин! – Разве? А, по-моему, он разбойник. А кто даст в долг под честное слово человеку, который пренебрег нормами морали и к тому же соблазнил чужую жену? – педагог обвела класс взглядом. – Кто бы из вас одолжил деньги Владимиру? – Я! – не задумываясь, выкрикнули несколько голосов сразу. – Если он однажды нарушил одну норму, может нарушить и другую. Передумает и долг не отдаст, – пошла в атаку Наташа. – Он честный! – Он разбойник, Вера! – возразила педагог. – Благородный, – заупрямился Анатолий. – А какая разница? Человек чести не пойдет на преступление! А грабежи и поджег это преступления! А если бы соседями Дубровского были вы? Он мстил бы вам! А вы считаете себя невинными людьми. Кому бы из вас хотелось стать жертвой Дубровского? Класс замер в раздумье. Желающих не нашлось. – Но он же честный и благородный человек, – подначивала Наташа. – Подумаешь, ограбит или погрозит ножичком. Ребята молчали. В глазах читалось недоумение. Минутой назад казавшаяся незыблемой истина обернулась разочарованием. – Замкнутый круг, – возмутилась Вика. – Он из-за любви страдает и грешит. – Владимир присвоил себе право распоряжаться судьбами других. Он мстит, а это не просто грех, это уже преступление, то есть статья уголовного кодекса. Во все времена был закон. И человек чести был обязан отстаивать свои права в суде. – Не факт, что он выиграл бы дело, – подал голос упитанный крепыш. Его позицию поддержали стразу несколько учеников. – Не факт, что проиграл бы. Процесс занял бы немало времени и сил. И в тех судах были взяточники и бюрократы. Но останься Дубровский честным человеком, руку помощи ему протянули бы друзья, родственники, порядочные соседи, влиятельные однополчане. Мир не без добрых людей. Только борьба – более трудный путь, гораздо проще стать разбойником. – Но в повести всего этого нет, – возмутилась Вера. – Там все гораздо проще. – А в жизни? – Наташа вернулась к доске, чтобы видеть лица всех ребят. – Недавний выпускник нашей школы из ревности убил соперника. По его мнению, любимая девушка сделала неверный выбор. Он прекрасно учился и был победителем многих олимпиад. Вроде, неплохой и толковый парень. Может, его и судить не стоит? – Как же так! Он убил сына нашей соседки! – выкрикнула девочка с первой парты. – Жертвы Владимира тоже были чьими-то соседями, родственниками, друзьями. – Но они – плохие люди, – с вызовом уточнила Вика. – По мнению Дубровского, – заметила педагог. – Разве это дает ему право вершить самосуд? Если ты не нравишься соседу, он может тебя… – Не может! – возмутилась красавица. – Это беззаконие! – Вот ты и ответила на мой вопрос. Так кто считает Дубровского героем? – Наташа обвела взглядом класс. – Кто берется выступить в его защиту? Все опустили глаза. – Жаль, – учительница вздохнула. – Разве он не достоин защиты? К сожалению, у Владимира не оказалось рядом друзей, которые могли бы помочь или поддержать дельным советом. Вся беда в том, что он одинок. Мне, например, его искренне жаль. – Преступника? – недоверчиво уточнила Вера. – Несчастного, запутавшегося в обстоятельствах молодого еще человека, который совершал неблаговидные поступки. Увы, мы не можем дать гарантий, что в дальнейшем, когда жизнь снова ударит его, Владимир не вернется на криминальный путь. – Ничего себе сказочка, – покачал головой Анатолий. – Целый детектив. – В этом величие и гений Пушкина. Он очень серьезный и глубокий писатель. – Остается ждать, когда помрет старый муж, – обреченно подвела итог Вика. Класс и учительница рассмеялись. – Но нельзя предавать любовь! – упрямо повторила девочка. – Нечего было доводить дело до свадьбы! Владимир обязан был предотвратить ее! – вскочила с первой парты неказистая малышка и с горячностью повторила: – Предотвратить! На то он и мужчина! |