Онлайн книга «Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки»
— И что же? — Что я внезапно превратился в глубоко религиозного человека и решил искупить свои грехи добрыми делами, потому что взял шефство над лечебницей, несколькими приютами и стал усыновлять брошенных детей. Самому не верится, какой я хороший. А возрастные нейры падают в обморок, потому что теперь не удастся сосватать за меня их дочерей. Я ведь уже занят какой-то молодой целительницей. Говорят, ты меня околдовала, — он ласково погладил мою ладонь. — А еще ходят слухи, что ты умеешь исцелять выгоревшие источники. До родителей они тоже дошли. Я вспомнила старого вояку Вэйна, его брачное предложение и хихикнула. Но Шерриану об этом лучше не знать. Двор нейры Мирилис все так же утопал в цветах. Уголек каким-то неведомым образом сумел нас обогнать и теперь гордо восседал на ветке дерева, карауля птиц. Услышав голоса, мы завернули за дом и увидели идиллистическую картину. Мирилис читала книгу, сидя на плетеной скамейке, а неподалеку на пледе Маруся играла с деревянными мисками и ложками. Она все так же питала слабость к кухонной утвари, игнорируя разноцветных кукол. Едва заметив меня, девчушка поднялась. Пока еще неуклюже, зато в глазах ярким светом горела решимость. Нейра Мирилис тоже заметила нас и помахала рукой. Опустившись на корточки, я протянула руки: — Марусенька, солнце мое, я вернулась! Иди сюда, не бойся! Забавно топая маленькими ножками, она направилась ко мне, на ходу что-то бормоча. Иной я раз я начинала переживать, что девочка меня забудет, но наша связь оказалась крепче разлуки. Путь был преодолен с успехом, и скоро Маруся оказалась в моих объятиях. — Мама, — четко выговорила она и уткнулась носом мне в плечо. Радость и умиротворение наполнили сердце, когда я гладила теплую спинку и прижимала малышку к себе. Она пахла как-то по-особенному: домом, молоком и счастьем. Внезапно я поняла, что тиски боли и обиды на мать, который сжимали сердце всю жизнь и отравляли существование, лопаются. Любовь стала лучшим лекарством. — Ой, вернулась! — послышался бодрый голос Лалли из окна. — И нейт Шерриан пожаловал! А у меня как раз ужин поспел, изволите откушать? Грех было отказываться, тем более Лалли готовила — пальчики оближешь! Я передала Марусю на руки Истену. Малышка была вовсе не против, с интересом пощипала его за нос и щеки, а потом любопытный взгляд прикипел к золотым пуговицам на камзоле. Я давно заметила, как смягчается взгляд менталиста при виде маленьких детей. Вот и сейчас он посмеивался, наблюдая за тем, как девчушка его изучает. — Не надо в рот тащить, они не вкусные! — воскликнул, когда Маруся потянула пуговицу ко рту. — Аннис, что делать? Как ее отговорить? Взгляд Истена тут же стал умоляющим и беспомощным. — Это возраст такой, ничего страшного. Все дети исследуют окружающий мир и стараются попробовать его на вкус. Просто надо следить, чтобы не подавились, и вовремя отвлекать. — Как это сложно. Мари, видишь птичку? Она лучше пуговиц, посмотри туда. К нам не спеша приблизилась нейра Мирилис. Ее забавляли потуги Истена справиться с любознательной малышкой. — Я как почувствовала, что ты сегодня вернешься. И Мари была на удивление оживленной, — заговорила она. — Истен, тебя даже не узнать. Ты как будто повзрослел! Мои подруги только и судачат о вашей паре, все языки счесали. А твоя матушка, — она понизила голос, — написала мне письмо, в котором просила рассказать все об Аннис. Ее интересовали нравственность и магический дар моей квартирантки. Как и любая мать, она переживает. — Мама в своем репертуаре, — вздохнул Истен. — Но давайте уже, наконец, поедим. Я жутко проголодался с дороги. А родителей навестим обязательно, тогда и узнают Аннис поближе. Не дело выяснять все через третьих лиц. Теперь перспектива общения с родственниками Шерриана меня не пугала. Хотя кто знает, что тяжелее: вспышку сыпного тифа гасить или строить отношения со свекровью! * * * На следующий день я уже была в лечебнице. Нейт Энкель встречал меня с волнением, ему не терпелось узнать, как прошла борьба с тифом. И был даже удивлен, когда увидел меня веселой и бодрой. — Я бы хотела обсудить новое расписание работы, — произнесла, когда рассказ о тифе подошел к концу. — Ты собираешься уходить от нас? — спросил лекарь обеспокоенно. — Ни в коем случае! — заверила я. — Просто хочу сократить количество рабочих часов. Если можно, я бы хотела работать три дня в неделю с обеда до вечера. Последние годы в старом мире у меня никого не было, и я отдавала работе всю себя. Долго думала над тем, как организовать свою жизнь и пришла к выводу, что если буду рвать жилы, успею еще меньше и быстро выгорю. Мир не изменить за месяц, это будет длиться годами. Эти годы я и буду трудиться: вдумчиво, упорно и неторопливо. Изучать и подстраиваться, незаметно меняя действительность. — Конечно, как скажешь. Ты ведь собираешься замуж, да? Я кивнула. А еще Истен намекнул, что скоро меня ждут перемены в Академии, и для занятий потребуется чуть больше времени. Так и не удалось выбить из него, что это за новшества, но было жутко любопытно. Неужели решил нагрузить дополнительными лекциями? Я прекрасно понимала, что получаю магическое образование в “урезанном” виде. Было много пробелов и белых пятен. Если что-то сложное типа исцеления выгоревших источников получилось освоить самостоятельно, то в некоторых простых повседневных вещах я была почти беспомощна. — Рад, что ты вернулась живой и здоровой, — внезапно расчувствовался старый лекарь. — Зато теперь я жду от тебя подробный отчет в письменном виде! Моим практикантам будет полезно узнать, как в наше время проводятся противотифозные мероприятия. Пообещав составить отчет в ближайшее время, я отправилась навестить своих маленьких пациентов. Меня охватило волнение. И чем ближе подходила к палатам, тем сильнее оно становилось. Теперь мальчики и девочки жили раздельно, сначала я отворила дверь в палату девочек и замерла на пороге. Лилит и Марни поддерживали здесь идеальный порядок, приучая к нему и маленьких подопечных. Книги ровными рядами стояли на полках, игрушки громоздились в коробках. А девочки были увлечены рисованием под руководством Лилит. Ее белый передник с крестом был забрызган зеленым, но она не обращала внимания на пятна. Заметив меня, дети побросали кисти и бросились обниматься. Сейчас и я превращусь в пятнистого леопарда, но ничего, это все мелочи. — Ты знаешь, они так изменились. После этих, как их там, ментальных вмешательств они стали поживее и повеселее, — заметила женщина серьезно, когда толпа девчат слегка угомонилась. — Просто не узнать. Раньше рук не хватало, некому было уделять им внимание, да и Родеус не подпускал никого из нас. Дети жили дикарями без книг, без нормальных игрушек, без общения с ровесниками. Про театры даже речи не было! Все на них махнули рукой. |