Онлайн книга «Княжич Соколов. Том 2»
Крайне малая часть лицеистов сделала свой выбор достаточно быстро и поспешно направились к выходу. Вторая часть попыталась рвануть за ними следом, но под тяжелым взглядом Богатыря поменяла свое решение. Третья продвигалась к выходу медленно, бурно обсуждая между собой как поступить. Четвертая часть, состоявшая из самых наивных, посмеивалась с начавшейся суматохи и истово верила, что вот-вот Макар Степанович Багратион объявит о предоставлении транспорта до точки сбора, которая находилась в добрых семидесяти километрах к западу от Пражского града. Пятая и самая малая часть, просто завороженно слушала речь многоуважаемого Багратиона, который нес откровенный бред и, вне всякого сомнения, просто тянул время пафосными речами о доблести и чести вперемешку с анекдотами понятными только его поколению. — Артем! Мы точно опоздаем! — начала истерично дергать меня за рукав панически оглядывающаяся Эмилия, — ты слышал, что мы подчиняемся уставу и считаемся солдатами! За опоздание нас будет ждать военный трибунал! Количество покинувших зал лицеистов увеличивалось с каждой минутой. Под довольные перешептывания дворян, не мало заплативших за то, чтобы своими глазами лицезреть одно из самых захватывающих реалити-шоу в империи. Шоу с настоящими жизнями на кону. Шоу, которое уже началось. — Трибунал — это плохо, — согласно кивнул я головой, — у Суворовых там много власти, а меня они не особо жалуют. — Тогда чего ты стоишь?! — чуть ли не перешла на крик Эмилия, тщетно пытаясь сдвинуть меня с места. Анна Зверева напряженно стояла в стороне и прожигала взглядом, но подходить не смела. Правила «шоу» запрещали ей вмешиваться. Ну или «войны», или «турнира». За этот час я слышал от присутствующих около десятка названий всему этому действу. Из которых мне больше всего понравилось «игра». Люблю играть. Хоть и не так сильно, как аристократы, которые уже даже не скрываясь делали ставки на то, кто из лицеистов опоздает, а кто умрет первым. — Хотите крови и зрелищ, значит, — едва слышно произнес я сквозь улыбку. — Артем! Прошу тебя! Пожалуйста! Возможно, Иван Кириллович еще не уехал! Он ведь твой брат и… — Уехал, — констатировал я факт, — две минуты назад на немецком спорткаре. Подготовился, молодец. В этот момент мимо нас пробежала последняя из остававшихся боевых троек лицеистов. Лица их плескались в ужасе, а глубокое уважение к одному из трех могучих Богатырей Российской Империи сменилась яростью. Ведь пьяный старик продолжал свою бесконечную и бессмысленную речь, показательно наслаждаясь тем, что делает. -… таким образом служения в царской армии достойны только достойнейшие! — оглушающим басом заключил рыжебородый гигант и перевел свой взгляд на меня, — вы никуда не торопитесь, молодой человек? — саркастичным тоном спросил Богатырь и по залу пронеслись сдавленные смешки. — Не особо, — демонстративно глянув на часы, ответил я, крепко держа под руку отчаянно сопротивляющуюся Эмилию, — могу ли я тоже сделать ставку? — ровным голосом уточнил я, не сводя взгляда с Богатыря. В отличие от окружения, в глазах великана мелькнула искра уважительного любопытства. — На кого хотите поставить, молодой человек? — задумчиво поиграв массивными перстнями, задал Богатырь свой вопрос. Голос его звучал абсолютно серьезно и от былой насмешки на лице не осталось и следа. — На себя, — выдержав его тяжелый огненный взгляд ответил я. Вокруг вновь раздались смешки. Уже гораздо более открытые чем раньше. — Ставки на ваше опоздание, юноша, принимаются сейчас с коэффициентом в единицу, — раздался саркастичный возглас «букмекера» откуда-то справа. Как свершившийся факт, значит. Тем лучше. — Я хочу поставить на свою победу в турнире, — невозмутимо заявил я, чуть ослабив галстук. — Вы ведь понятия не имеете как идет оценка участников, — покачал головой лицемерно улыбающийся во весь рот «букмекер», — к тому же пороговая ставка… — Десять миллионов, — прервал я какого-то местного графа, возомнившего себя королем бала из-за доверенной чести собирать ставки высокородных гостей. Сам же я даже головы не поворачивал на человека, имени которого не знал. Вообще я старался никому из присутствующих не смотреть в глаза, ибо практически каждый из них уже наговорил достаточно, чтобы я был в праве придушить его собственными руками прямо здесь. Поэтому я продолжал смотреть в глаза Макару Степановичу Багратиону, который даже сейчас заслуживал уважение куда больше, чем эти мелкие лживые ставочники, которым доставляет удовольствие играть судьбами людей. В глубине пульсирующих первородным огнем глаз рыжебородого великана я уловил нечто неосязаемое, но вполне существующее, если знать куда смотреть. Честь. А еще подавленную ненависть. И обращена эта ненависть, как ни странно, была не на меня, а на все лицемерное окружение и себя самого за то, что вынужден принимать во всем этом участие. — Это весьма солидная сумма, молодой человек, а мертвецы обладают отрицательной платежеспособностью. Поэтому, если десять миллионов у вас не спрятаны в кармане пиджака, то боюсь я не смогу принять вашу ставку… — начал лепетать «букмекер». — Прими, — холодным басом перебил его Багратион. От неожиданного и крайне недружелюбного голоса граф вздрогнул на месте. — Макар Степанович, это никак не возможно сделать. Без поручителей и на чистом слове мальчишки… — Чистом слове аристократа, — жестким басом поправил его Багратион и покосился на «букмекера» взглядом, от которого он тут же поспешил скрыться, перебросив свои испуганные глазенки в мою сторону, — с каких пор вам этого недостаточно, Аркадий Семенович? — И все же… — Благодарю, Макар Степанович, но нет нужды заставлять многоуважаемого графа тратить свои драгоценные нервные клетки. У меня есть поручитель, — с этими словами я кивнул на стоящую у дальней колонны Анну Звереву. Феликс уже благополучно слинял, а значит с инстинктом самосохранения у гвардейца все в порядке. Сама же Зверева стояла мрачнее тучи и в бессильной ярости сжимала кулаки, оплавив обвешанную защитными артефактами колонну чуть ли не насквозь. — Другой разговор, — тут же расцвел и поспешил сбежать от взора Богатыря «букмекер» и с облегчением на лице направился к Зверевой. Наивный. Променял клетку со львом на клетку с пантерой и радуется. — Господа, дамы, больше вопросов не имею, — услышав отдаленный глухой звук вежливо поклонился я, — не смею вас больше задерживать, приятного вечера. Причиненный ущерб можете вычесть из моего выигрыша, — добавил я и, развернувшись, направился вместе с побелевшей и покорной словно кукла Эмилией в сторону выхода во внутренний двор. |