
Онлайн книга «Одиночка»
![]() —Тут и так всего полно. Я не планировала приезжать… Просто так получилось. —Вы же на дне рождения у Сени были, да? Ксюша фотографию в инстаграм выложила. Такие красотки. Платье мне твое очень понравилось. Это которое ты в том интернет-магазине заказывала? Прямо как по тебе шили… Покажешь потом. Может быть, я тоже там что-то себе подыщу. —У меня был секс с Адилем,— выпаливаю я, глядя поверх маминого плеча. Над столом повисает тишина. Даже тяжеловесные винтажные часы, привезенные мамой из Франции, кажется, перестают тикать. Собравшись с духом, я заставляю себя посмотреть на нее. Не знаю, правильно ли сделала, что призналась. Просто не могу носить это в себе. Хочется хотя бы ненадолго обмануться тем, что от признания станет легче. Потому что даже в то недолгое время, что разум и совесть бодрствуют, жить стало невыносимо. —А Дима как же?— с запинкой переспрашивает мама. Мои слова произвели на нее впечатление: она выглядит сбитой с толку и растерянной. —Дима ничего не знает. —Но… Ты теперь снова с…— Мама морщится и, кажется, сама этого не замечает.—САдилем? Не найдя сил на саркастичную усмешку, я мотаю головой. На сегодняшний день лимит фальшивого веселья иссяк. —Нет, мы не вместе и никогда не будем. Ты всегда была права. Он меня не стоит. —Даш…— голос мамы становится озабоченным.— Он тебя…обидел? Все-таки от признания действительно стало легче. Вернее, от маминой на него реакции. Она не смотрит на меня как на чудовище, не прикладывает пальцы ко рту в ужасе, спрашивая, как я смогла изменить Диме, не причитает. Ее вообще другое интересует: не обидел ли меня Адиль. Наверное, поэтому в уголках глаз собираются первые слезы. Нервы, превратившиеся в камень, впервые обмякли. —Смотря, что подразумевать под словом «обида»,— говорю я шепотом и с шумом втягиваю воздух в надежде задавить им подступающие эмоции.— Хлопнуть дверью после близости — это, по-твоему, обидно? Лицо мамы кривится в сочувствии. —Дашуль, ну вот как так, а? Ты же такая умница у меня… Всё сама видишь и знаешь… Не достоин он тебя. Разве нужны были новые доказательства? Я опускаю голову. Нет, не нужны. Все, кто мне дорог, всегда об этом твердили. Разными словами, но всегда одно и то же.Адиль не тот, кто тебе нужен… Не достоин… Пугающий… Слишком разные… Не твоего уровня… А мне каждый раз что-то мешало в это верить. Казалось, что ониАдиля не знают так, как я. Не знают нас. Вот правда — какие еще нужны доказательства? Что еще ему нужно сделать, чтобы я наконец перестала быть тряпкой и навсегда его возненавидела? Плюнуть мне в лицо? —Адиль как твой отец, Даш,— продолжает мама.— Знаешь, сколько я шансов давала? Когда он после очередного недельного запоя на коленях передо мной стоял, умоляя его не бросать? «Отец по крайней мере прощения просил,— с горькой иронией думаю я.— Адиль меня и спустя семь лет такой чести не удостоил». —Они одного поля ягоды. Глубоко больные люди, которые никого не могут сделать счастливым. Они даже себя не могут сделать счастливыми, Даш, понимаешь? Я киваю. Да, понимаю. Отец — алкоголик, который из-за своей зависимости лишился всего. Адиль тоже будто намеренно отталкивает от себя все хорошее. Да, наверное, мама права. Некоторые просто не способны быть счастливыми, а значит, и тех, кто рядом, осчастливить не смогут. Стоит мне так подумать, как в голове всплывает кадр из прошлого… Мы сАдилем сидим в обнимку на крыше нашего старого дома. Он рассказывает о фазах луны — она ведь прямо над нашими головами, большая такая висит. У меня в руках пакет чипсов, на плечах — его куртка. Я перебиваю, теребя Адиля за руку: —Скажи, а ты счастлив когда-нибудь был? Он кивает, отчего вдруг дикая ревность беретпри мысли, чтоАдиль мог когда-то быть счастливым без меня. —Когда, можешь вспомнить?— спрашиваю. А он плечами дергает, как всегда делает, когда смущен или не хочет отвечать. —Если не скажешь, я сейчас встану и пойду домой,— грожу я и начинаю ерзать, будто пытаясь из его объятий высвободиться. —Сиди, а,— недовольно ворчитАдиль, обнимая меня сильнее.— Вот сейчас, например». —Что «сейчас например»?— буркаю я. —Прямо сейчас чувствую себя счастливым… —Мам…— Я поднимаю глаза, ощущая себя глубоко запутавшейся и слабой.— Не знаю, что делать с Димой. Это его убьет… Я ни разу не была в такой ситуации… Я в панике… Понятия не имею, что делать. —Ой, Даш.—Тяжело вздохнув, мама трет виски.— Ты-то можешь ничего не говорить, но где гарантии, что Адиль не расскажет? «Так любите,— оживает в ушах его равнодушный голос.— Хвастаться не собираюсь». —Думаю, он не скажет. Не знаю, откуда во мне берется такая уверенность. Вчера вполне допускала мысль, что Адиль объявит о нашем сексе во всеуслышанье, а сейчас понимаю: нет, не объявит. Если я что и успела узнать о нем за время, покамы были вместе, так это то, что делиться чем бы то ни былоАдиль не любит. —Если ты с Димой хочешь остаться, тогда не говори,— мягко советует мама.— Потому что, даже если вы вместе останетесь, о доверии можно забыть. Сама ведь говоришь, он ревнивый без повода. По-настоящему измену простить могут единицы, и на это требуется очень много времени. У меня не было возможности представить ситуацию, в которой я говорю Диме правду, но маминым словам безоговорочно доверяю. Смогла бы я забыть измену? Думаю, нет. Слишком больно. —Дима вряд ли меня простит. Правильнее будет сразу расстаться. —А ты сама хочешь с ним расставаться? Хочу ли я порвать с Димой? Мысль об этом приводит в замешательство. Мы недавно съехались, и нам хорошо вместе. У нас отличный секс, комфортный быт, общая компания. Когда я думаю о Диме, испытываю тепло. Потому что он такой: теплый, надежный, заботливый. И я люблю его. Нет, я совсем не готова с ним расстаться. Качаю головой. Почему-то стыдно произносить вслух:«Нет, не хочу». Слишком паршиво звучит. «Вчера я изменила Диме, но расставаться с ним не хочу». Господи, и как я до такого докатилась? —Даш, это, по-моему, твой телефон звонит?— Мама указывает пальцем в потолок, подразумевая, что мобильный звонит в спальне на втором этаже. Я нервно скрещиваю под столом ноги. Да, мой. Эту мелодию я слышу раз по пять на дню.Звонит Дима. Мама все понимает без слов. Тянется, чтобы похлопать меня по руке, беззвучно подсказывает: «Надо ответить». Как же хорошо, что она у меня есть. Ни слова упрека. Только поддержка. Вымученно улыбнувшись, я отодвигаю стул и встаю. Ответить действительно нужно. Несправедливо своим молчанием заставлять Диму нервничать. Как разговаривать с ним и не задохнуться от чувства вины — другой вопрос. |