Онлайн книга «Сердце ждет любви»
— Довольно, Хиббл. — Он протянул ему деньги. Дворецкий спрятал их в карман. — Благодарю вас, милорд. Надеюсь, я вам немного помог. — Нисколько. — Я… — Назови мне настоящего джентльмена, — снова заговорил Брэм, — умного, утонченного, обладающего истинно джентльменской натурой и осанкой. Всеми уважаемого. — Ваш брат, милорд, — не задумываясь ответил дворецкий. — Лорд Хейт. — Несмотря на то что ты глубоко оскорбил меня, не назвав мое имя, я с тобой согласен. Вели седлать Титана. Облегченно вздохнув, Хиббл буквально вылетел из комнаты. Брэм сел и занялся едой, остававшейся на тарелке. Ему нужен был совет. Если бы несколько недель назад одна из его любовниц начала угрожать ему — скрытно или открыто, — как это сделала прошлым вечером Миранда, он бы знал, как поступить. Он бы вел себя жестоко и грубо, совершенно не думая, какие последствия это будет иметь. Для нее и для него. Прошлым вечером он сбежал, задержавшись лишь на минуту, чтобы убедиться, что объект нападения исчез и Миранда тоже ушла. Косгроув явно нашел способ добраться до него — угрожая скандалом или физической расправой не ему, а тем, кто был ему дорог. Любой из них мог стать следующим. Фин или Салливан, их жены, особенно Элайза Бромли, уже получившая свою долю неприятностей. Брат Фина, Уильям, прикованный к инвалидному креслу, или его молоденькая сестра, Бет, достаточно наивная, чтобы увлечься им. Косгроув мог уничтожить ее. Да, Косгроув был изобретателем по части организации подлых выходок. А вот Брэм чаще становился объектом скандалов. Настала пора покончить со всем этим, привести в порядок свою жизнь. Стать лучше. И не только ради Розамунды, но и ради самого себя. Потребовалось лишь знакомство с хорошей, попавшей в беду девушкой, чтобы он, наконец, понял это. Он только боялся, не слишком ли поздно. Всего лишь одиннадцать дней и восемь тысяч фунтов отделяли ее от гибели, и он обнаружил, что готов сделать все, чтобы защитить ее. Даже обратиться за помощью к брату, который зарекся давать ему советы. Как только оседлали Титана, он направился в Марстен-Хаус. Брэм не удосужился посмотреть в распорядок дня, но, к счастью, заседание палаты лордов было назначено на вторую половину дня и его брат был дома. Дворецкий провел его в библиотеку, где в большом кресле сидел Огаст с примостившимся у его ног Оскаром, который читал вслух «Робинзона Крузо». Это выглядело так по-домашнему, что Брэм остановился на пороге, очарованный этой картиной. Сидел ли он когда-нибудь у колен отца? Он не мог вспомнить ни одного такого случая, хотя хорошо помнил другое — как его перегибали через это колено и секли розгами. — Дядя Брэм! — Привет, Оскар, — улыбнулся Брэм. Мальчик вскочил на ноги и, подбежав, прижался к нему. Брэм взъерошил темные волосы мальчика. — Мне приятно видеть, что кто-то наконец читает твоему отцу. — О, у меня совсем неплохо получается. Хотите, я почитаю вам? Судя по тому, как Оскар предложил ему это, было очевидно, что мальчик мало что знал о своем дяде. И это, определенно, было к лучшему. — Мне очень нужно поговорить с твоим папой, если ты не возражаешь. — Нисколько. Миссис Эдмондс печет пироги. Она всегда хочет, чтобы я попробовал их первым! — Радостно улыбаясь, Оскар выбежал за дверь. Брэм закрыл ее за ним. — У тебя найдется минутка? Огаст посмотрел на него: — Кому на этот раз от тебя досталось? — Не спеши. Ты знаешь, что я никогда ничего не рассказываю заранее, пока не распространятся сплетни. А то не получится сюрприза. — Так в чем дело? Более теплый прием был бы приятнее, но много повидавший в жизни Огаст никому не торопился раскрывать объятия, включая собственного брата. Брэму не в чем было его упрекнуть. Ведь ему доводилось и огорчать его. Что касалось его самого, то он даже не знал, чего ему просить и делать ли это вообще. И зачем он вообще сюда приперся? — Я просто подумал, что мы могли бы поговорить, — произнес он, подойдя к окну и глядя на улицу. — О чем? Брэм нахмурился, натянутые нервы начинали сдавать. — Я и сам не знаю. — Тогда подай мне виски, пожалуйста. — Не рановато ли? Он услышал, как Огаст встал. — Да, но ты приехал сюда поговорить… и не знаешь о чем. Как же тут обойтись без виски? Это было разумное предложение. Брэм взял графин и налил каждому по бокалу. Повернувшись, он увидел, что Огаст уставился на его одежду. — Что? — с вызовом спросил Брэм. — Синие брюки, И это не преступление. — С тех пор как ты снял военную форму, я видел тебя только в черном. — Может быть, я пытаюсь стать другим человеком. Брат вздохнул. — А как же маркиз Косгроув? — Какого черта ты спрашиваешь меня о нем? Ты ведь его терпеть не можешь. — Он умолк. — Наверное, ты видел, как я ссорился с ним. Но не стесняйся. Если хочешь меня о чем-то спросить, спрашивай. — Ваш разговор с ним не казался дружеским. Это не тот человек, с которым безопасно спорить. Брэм фыркнул: — Кому же это неизвестно? — Так ты порвал с ним? — Окончательно и бесповоротно. Если не считать мер предосторожности, которые я предпринял, чтобы держать его подальше от себя и моих близких. Как ты видел, мы расстались не слишком мирно. — Это как-то связано с леди Розамундой? Мне известно о соглашении, заключенном ее семьей с Косгроувом. Конечно, он не мог не знать; Левонзи был в курсе, а герцог и его другой сын были закадычными друзьями. Брэм подавил свое раздражение, сейчас не время злословить. — Девушку поставили в безвыходное положение. Я пытаюсь помочь ей. И это причина нашей ссоры. — Он пожал плечами. — Но если твой следующий вопрос будет о том, не надоест ли мне эта игра и через какое-то время, не примирюсь ли я с Косгроувом, то мой ответ: «Нет». — И почему же? — Ради Бога, Огаст! — рассердился Брэм. — Если ты собираешься и дальше терзать меня сомнениями нравственного порядка, то я укроюсь в каком-нибудь месте, где меня никто не найдет. — Я пытаюсь докопаться, почему ты приехал сюда, если тебе нечего сказать. Замечание было справедливым. И у него не было времени в избытке, чтобы подумать и решить, что его гордость позволит ему сказать, а о чем умолчать. На мгновение Брэм закрыл глаза. — Я нахожу, — медленно заговорил он с таким ощущением, будто пробирается сквозь заросли шиповника, — что ошибался в некоторых делах. Брат по-медвежьи неуклюже хотел встать, но передумал и снова сел. — Продолжай. |