Онлайн книга «Бокал кардинала Ришелье»
|
– Еще какой! Ты представь, сколько может стоить каждая бутылка такого возраста? К тому же не какая-нибудь… «Шато Марго» даже небольшого возраста стоит очень дорого, в зависимости от года урожая до нескольких тысяч долларов за бутылку, а уж столетней выдержки… это настоящее сокровище! – Но, может быть, все это вино давно скисло. – Вряд ли. Драгоценные вина потому и ценятся, что хорошо сохраняются, и с возрастом становятся только лучше, – наставительно произнес Горыныч. – Эх, молодежь, ничего-то вы не знаете… а главное, и знать не хотите! Я бросила на него взгляд из-под ресниц. Ишь, как заговорил – ну прямо добрый дедушка! Смотрит покровительственно, говорит вкрадчиво… Как будто не он всего час назад угрожал мне! А этот тип достал с полки еще одну запыленную бутылку, протер ее и присвистнул: – Ух ты! «Шеваль Блан» более чем столетней выдержки… это вино может быть еще дороже… – Ну это, конечно, очень интересно, – перебила я его, – но мне бы хотелось для начала выбраться из этого подземелья на свежий воздух, к солнечному свету… Так что давайте не будем задерживаться. – Свежий воздух – это, конечно, хорошо, – протянул Горыныч задумчиво, – но я никогда себе не прощу, если не попробую это вино. Когда еще у меня будет такой шанс! Так всю жизнь проживешь, и не узнаешь его вкуса! – А что я буду с вами делать, если вы напьетесь и не сможете дальше идти? Имейте в виду, на себе я вас не потащу! У меня на это просто не хватит сил! – Да ты что? За кого меня принимаешь? Чтобы я отключился от глотка хорошего вина? Я хотела возразить, но он посмотрел на меня волком и проговорил: – Даже не начинай! Я шагу не сделаю, пока не попробую хоть что-то из этих бутылок! Я поняла, что спорить с ним бесполезно, и обреченно огляделась по сторонам. Здесь были тысячи запыленных бутылок… надеюсь, он попробует одну-две и успокоится на этом… В конце концов, если напьется, оставлю его здесь. Только знать бы, как отсюда выбраться… А Горыныч подошел к делу основательно. Где-то в углу погреба он нашел несколько ящиков из-под вина, поставил их в удобном месте. На один ящик сел, на другой поставил запыленную бутылку, на третий ящик показал мне: – Садись, в ногах правды нет! Я вздохнула и села. Если уж придется ждать, пока Горыныч закончит дегустацию, так хоть сидя… Он достал из кармана складной нож с десятком всевозможных лезвий, срезал сургуч, которым была запечатана пробка, потом извлек из того же ножа штопор и вытащил пробку. Как заправский сомелье, вдумчиво понюхал эту пробку и горлышко бутылки. На лице Горыныча появилось глубокомысленное выражение, как будто он задумался о смысле жизни. Он поднес горлышко к губам, сделал осторожный глоток, еще один… Задумчивость в его лице усугубилась. В следующую секунду его лицо скривилось от отвращения, и он выплюнул вино. – Кислятина! – проговорил Горыныч, отплевавшись. – Чистый уксус! Пить невозможно! «Так тебе и надо!» – мстительно подумала я, а вслух сказала просительно: – Ну так, может, пойдем уже дальше? – Нет, ни за что! Не может быть, чтобы все вино скисло! Попробую открыть еще одну бутылку… Я пригорюнилась. Похоже, он не успокоится, пока не перепробует все бутылки в этом погребе… И как назло, такое помещение огромное, в этом лабиринте можно заблудиться. |