Книга Сокровища Рождественского монастыря, страница 36 – Ольга Баскова

В последнее время все чаще и чаще говорили о занятии Москвы наполеоновской армией, особенно после Бородинского сражения, когда повозки со стонущими ранеными заскрипели по улицам, но в это не хотелось верить.

У ворот Александру встретила монахиня Пелагея и, округлив глаза, прошептала:

– Отдала?

– Отдала, – кивнула Александра и показала пустой мешок, который обитель ежедневно наполняла продуктами для раненых.

– И что они говорят? Займут Москву французы?

– Говорят, Москву не сдадут, – Александра попыталась улыбнуться.

Пелагея приложила ладонь ко рту:

– Народу на улице – страсть! Слышишь, какой гул стоит? Кажется, что не один пчелиный рой над нами летает!

Александра кивнула. Рядом с монастырем находился дом князя Пожарского, где жил Ростопчин, и к нему и день, и ночь текла людская река.

– Это верно.

– Смотри, матушка Эсфирь, – Пелагея показала на высокую худую женщину с бледным лицом, на котором поблескивали умные черные глаза. – Тревожится она. Боится, что французы Москву займут.

Александра сделала шаг навстречу игуменье:

– Матушка, я все сделала. Продукты раздала.

Эсфирь кивнула:

– Это хорошо, сестра. Раненые нуждаются в нашей поддержке.

Монахиня всегда поражалась силе духа Эсфири, ее умению сохранять самообладание в, казалось бы, самые трудные минуты.

– Граф Ростопчин говорит, что Москву не отдадут, – добавила Александра и с надеждой посмотрела на игуменью – может быть, ей известно больше, чем кому – либо?

Ноздри тонкого носа Эсфири слегка раздулись, но в целом она оставалась спокойной.

– Надо готовиться ко всему, – игуменья повернулась к Пелагее. – Я слышала, французские солдаты мастера грабить храмы. Если они зайдут на нашу территорию, нужно сделать так, чтобы им ничего не досталось.

Александра торопливо перекрестилась:

– Храни нас Бог!

– А у нас сокровищ много, – игуменья будто разговаривала сама с собой. – Подвод, к сожалению, мало, почти все отданы раненым. Это значит, что мы не увезем и большей половины нашего добра.

– Что же делать? – в ужасе воскликнули монахини.

– Прежде всего, не падать духом, – оборвала их Эсфирь. – Давайте подумаем, где мы можем закопать драгоценности, чтобы их не обнаружили французы.

Пелагея прижала руку к сердцу:

– Закопать?

– Да? именно так, – подтвердила игуменья. – Нужно вырыть три ямы в разных местах, и тогда им будет трудно что-нибудь найти.

Быстрым шагом она направилась в храм, и монахини засеменили за ней в своих длинных черных одеяниях. В тот же день послушницы и работники монастыря, возглавляемые Эсфирью, принялись за дело.

Вскоре три ямы были засыпаны и утрамбованы, но ценностей оставалось так много, что одной подводы, которую все же удалось найти, явно не хватало.

Игуменья снова заметалась по монастырю, вызвала десять самых доверенных монахинь, и под покровом ночи женщины спрятали сокровища в тайниках – в трапезной, усыпальнице князей Романовых – Ростовских и кладовой под колокольней. Оставшееся добро погрузили на подводу, и на следующий день Эсфирь вместе с послушницами покинула Москву, оставив в обители десять монахинь. Александра по-прежнему носила раненым скудную еду и, прибегая в монастырь, с ужасом рассказывала, что французы с каждым часом приближаются к столице.