Книга Нефритовая лошадь Пржевальского, страница 15 – Людмила Горелик

– Да, очень большое. Рассказывают, что две недели надо, не меньше, чтоб вокруг его обойти. А если на лошади – часов за восемь можно обскакать. – Пржевальский улыбнулся мечтательно. – А так ли это – мы с вами скоро проверим!

Он остановился, помолчал. Все так же ярко светила луна, было очень тихо. Серели в лунном свете неуклюжие верблюжьи фигуры, окружившие выложенное ящиками с поклажей каре… Спутники Пржевальского тоже молчали, задумавшись. Об озере Куку-нор – дойдут ли? О далекой родине – вернутся ли? Вглядывались в темноту, вслушивались в тишину… никакая птица не кричала, никакой зверь веткой не хрустел. Тихо спали вокруг верблюды да лошади. Собаки тоже прикорнули возле хозяина, готовые вскочить в любое мгновение. Наконец Пржевальский сказал:

– Похоже, наши гости-дунгане сегодня уже вряд ли придут. Я предлагаю до утра поспать – дежурить по очереди будем.

Дунгане не пришли ни в эту ночь, ни в следующие. На третий день изумленные тангуты (они были уверены в неизбежности неравного сражения четверых путешественников с дунганами) вывели из кумирни своих верблюдов и стали их пасти возле палатки русских путешественников: здесь безопаснее. На четвертый день к кумирне подошли торговцы-монголы, которые направлялись через перевал, в сторону Куку-нора. Это была большая удача! Пржевальский попытался нанять их в проводники, но они отказывались категорически: их смущало, что верблюды русских путешественников с большой поклажей (там были ящики с коллекциями) не смогут идти ночью. Между тем идти днем было опасно из-за дунган.

В переговорах помог начальник каравана тангутов, который рассказал, как эти четверо три ночи провели под открытым небом, и дунгане не только на них не напали, но с их приходом прекратили набеги на кумирню: испугались их. У этих русских хорошее оружие, дунгане сами их боятся! Услышав эту историю, монголы согласились стать проводниками. Пржевальский потом шутил: «Риск этих дней и особенно ночей, когда мы оставались под открытым небом, не защищенные от дунган, был нашей платой за право пройти к Куку-нору».

О, Куку-нор! Синяя овальная чаша на цветущем горном плато!

Старенькая «Лада» Потапова находилась на территории санатория, за жилым корпусом. Там и еще несколько автомобилей отдыхающих стояли. Елена Семеновна пошла к воротам, пока Потапов выруливал. По шоссе ехать пришлось недолго, вскоре Потапов свернул, и машина завиляла между деревьями.

– Деревня Боровики за родником сразу, – говорил Потапов. – Тут вода хорошая, Святой источник называют, его и впрямь батюшка освящал. А там, после деревни, недалеко и бункер. К источнику даже из санатория некоторые ездят, кто на машине – воды хорошей взять. Но я в этом году ни разу не ездил. А на бункер я в прошлом году случайно наткнулся – пошел пройтись, деревню посмотреть… Прошел немножко дальше по лесу, там и бункер.

Проехали мимо источника. А вот и деревня… Елена Семеновна ахнула – всего несколько домов целы, а вокруг сгорело все – печные трубы торчат, как на фотографиях послевоенных, такой вид. Печальное зрелище. Потапов притормозил, разглядывая.

– Батюшки! – вырвалось у него… Это не так давно, дней десять назад, пожар был, как раз перед моим приездом… Я слышал, но не заглядывал еще сюда.