Онлайн книга «Золотой идол викингов»
|
Дом оказался не рядом, а тот же! Как-то перетасовались номера, и этот бывший некогда номером первым дом стал номером третьим! В этом доме она жила с двух до четырнадцати лет… Необыкновенное время! Вера была впечатлительная и хорошо помнила те детские годы. Семнадцатиметровая комната, где они жили впятером с 1950 по 1963 год, до сих пор часто ей снилась. На покрашенной бежевой краской двери прибита планка, там висят на гвоздях пальто и шапки всех домочадцев – как дверь выдерживает? Стены покрыты нежно-салатового цвета известкой и украшены серебряным «накатом», имитирующим обои. По правой стене впритык друг к другу теснятся: кровать тети Мани, диван, на котором вечерами, стряхивая сигаретный пепел мимо стоящей на столе пепельницы, сидит и курит обложенный газетами и книгами папа, а ночью спит маленькая Верочка, огромный буфет, загораживающий почти всегда сырой, с проступающей кое-где плесенью угол (этаж последний, крыша здесь протекает). Затем высокое узкое окно, и по другой стене кровать родителей, шифоньер с зеркалом, кровать сестры, узкая этажерка с книгами в углу. Квадратный стол посередине: за ним и обедают, и уроки делают. Стол покрыт пестрой клеенкой со светлыми вытертыми пятнами (это пролившиеся чернила оттирали содой), три стула и продавленный диван теснятся вокруг… Очкастый молодой человек, двоюродный племянник хозяина квартиры, встречает ее на углу. Тот же подъезд! – Нам на третий этаж, – говорит юноша. Тонкая болезненная иголочка колет в сердце Веры: «Неужели?!» Лестница та же: крутая и длинная (здесь высокие потолки), заплеванная, с чугунной витой решеткой перил, с въевшейся в деревянные поручни грязью. – К сожалению, у дяди все окна выходят во двор, – продолжает рассказывать парень. И иголочка в сердце отпускает, одновременно с облегчением и болью: окно комнаты Лопуховых выходило на улицу. Сестры Лопуховы, Надя и Вера, любили смотреть в окно, особенно в мае, когда улица Ленина оживала. К началу шестидесятых ее сделали пешеходной, и по вечерам на эту улицу выходила почти вся молодежь города. Сотни пар ног шаркали по асфальту, слышался звонкий девичий смех, выкрики… Надины одноклассники махали снизу руками, кричали ей что-то в окно, она отвечала, сильно высовываясь за раму… Мама ругала ее за это. Случалось, Надя выскакивала из квартиры, присоединялась к друзьям… – Верочку возьми! – строго приказывала мама. – Иначе не пойдешь: пусть она тоже по воздуху прогуляется! – Да, все три окна во двор… – продолжает сопровождающий. – Ну, сейчас сами посмотрите. «Не наша, значит…» – Вера глубоко вздохнула. Она ведь уже почти поверила. Квартира находилась напротив той коммуналки, где когда-то жили Лопуховы. На площадке были всего три двери: бывшая лопуховская коммуналка, нынешняя квартира, предложенная Вере на обмен (здесь тогда тоже была коммуналка, но кто в ней жил, она теперь совершенно не представляла), а за третьей дверью была не квартира, а комната – она начиналась сразу, без прихожей, и кухни там тоже не было. |