Книга Золотой идол викингов, страница 81 – Людмила Горелик

Путь от остановки лежал вдоль озера, потом через лес. Дом Пыри стоял несколько в стороне от поселка.

Охранник пропустил его сразу и проводил в ту же гостиную.

– Время обеденное, есть будешь? – спросил Пыря.

– Не откажусь, – кивнул Углов. – Знаешь, не нравится мне твоя новая кликуха, а от Пыри ты, наверное, отвык. Давай будем по именам?

– Согласен, Володя. – Сергей Воробьев с детским прозвищем Пыря и позднейшей кликухой Вор вел себя на этот раз иначе: не то чтобы он стал полковнику доверять, но и прежней резкой настороженности не было.

Принесли борщ в супнице, салат в большой тарелке, тушеную рыбу в сотейнике, компот в графине.

– Накладывай себе сам, – предложил Сергей. – У меня неплохой повар: в тюрьме желудок испортил и стал особо ценить простую свежую пищу. Насчет спиртного – извини, я не пью. Но если ты закажешь, тебе принесут, что захочешь. Что ты будешь пить?

– Компота достаточно, – помотал головой Углов, накладывая себе на тарелку салат. – А хорошо ты устроился. На природе, главное. Я тоже решил уезжать из города. Пока на дачу с женой поедем, у нас щитовой летний домик имеется – тут неподалеку, в Серебрянке. А потом, наверное, продам квартиру и нормальный дом, с печкой, куплю в сельской местности. Теперь ведь квартиры можно продавать-покупать, удобно стало местожительства менять.

Лицо Сергея стало настороженным.

– Что так? – спросил он. – А служба?

– Я с сегодняшнего дня ушел в отставку, – пояснил Углов. – Вольная птица теперь. Куда хочу, туда лечу.

– Что, раскрываемость низкая? – Вор спрашивал, конечно, с иронией, это бывший полковник понял.

– Угу, – кивнул он, прожевывая салат. – Раскрываемость низкая. Вот я и решил уйти.

– Ну-ну… – согласился Сергей Воробьев, по прозвищу Пыря, по кликухе Вор. – Это ты, Володя, правильно решил. Мы ведь по именам договорились?

– Угу, – опять кивнул Володя. – По именам, Сергей. Так лучше.

– Ну а убийцу Стеллы ты, Володя, тоже, конечно, не нашел? Ты по этому делу прошлый раз приходил… Это дело теперь уж не раскрыть тем более?

– А это как раз раскрыл… Только лучше б не раскрывал, Сережа.

– Что так?

– Кот.

Шрам на щеке Воробьева побледнел, сделался совершенно белым и резко очерченным.

Бывший начальник убойного отдела Углов вспомнил описание особых примет из личного дела вора в законе Сергея Воробьева, по кличке Вор: «На левой щеке малозаметный шрам, который при сильном волнении бледнеет и очерчивается резко».

– Ты не можешь ошибиться? – спросил человек со шрамом.

– Нет. К сожалению, это так, – печально покачал головой Углов.

– Костя! – позвал Воробьев, и пришел тот мужчина, что подавал еду. То ли прислужник, то ли охранник. – Принеси нам водки!

Они выпили за упокой души Стеллы. Пили молча – за Стеллу и каждый за свое.

За узкую и низкую всегда полутемную арку, ведущую в их двор, за горы шлака и угля, составляющие главную примечательность этого маленького двора, за быстрые шаги девушки из первого подъезда пил Африка. Как он ждал всегда этих шагов!

За странную комнату, дверь в которую открывается прямо с лестничной площадки, наполненную книгами и рукодельем, за совместные мечты и разговоры на кружке у Шлоссера пил Пыря. Как он спешил на свидания с ней!