Книга Кольцо королевы Фредегонды, страница 45 – Ольга Баскова

Впрочем, это был даже не дворец, а небольшой форт с квадратной башней, обнесенной земляным валом. Маленькие окна-бойницы не украшались цветными витражами, их прикрывали занавески из коричневой кожи, и Хильперик, мечтавший о дворцовой роскоши, впадал в уныние. Фредегонда чувствовала настроение своего любовника и делала все, чтобы доставить ему удовольствие, а Аудовере, наоборот, старалась не попадаться на глаза. Она уже не была прислугой, хотя к ней по-прежнему обращались «дамуазель» как к женщине низкого происхождения, ее положение было двойственно, и бедняжка королева, которой доброжелатели рассказали о новой фаворитке, из-за своего кроткого характера сама избегала соперницу и не доверяла детей. Материнское чувство подсказывало: то, что приключилось со средним сыном, вовсе не было случайностью – хитрая Фредегонда замыслила погубить ее мальчиков и занять место возле короля. Аудовера вежливо, но настойчиво, боясь не только за детей, но и за себя, отваживала «крестницу» – и та перестала предлагать свои услуги. Теперь у черноволосой ведьмы появилось свободное время, и она стала часто бродить по городу, чтобы чем-то занять себя. Руан ей не нравился. Она считала его затхлым местом, просыпавшимся только в базарные дни. Узкие улочки отвратительно пахли помоями, которые выливались из верхних окон, лестницы смердели гниющим деревом. Из окон вырывались запахи порченого угля и бараньего жира, от боен тянуло свернувшейся кровью. Жители казались ей невежественными и грубыми, а разговоры – убогими. В базарный день городок превращался в улей, но женщину это раздражало еще больше. От многочисленных торговцев и их повозок мутило, и Фредегонда шла к реке, садилась на зеленую траву у воды и слушала, как о чем-то шептали волны могучей Сены. Она остро чувствовала одиночество – кроме Хильперика, у нее никого не было. Но король снова отправился в военный поход против гуннов, поручив жену, которая недавно родила девочку, заботам служанок и Фредегонды, и замок готовился к крестинам. Франки соблюдали церковные законы, ребенка крестили на восьмой день, и Аудовера уже нашла крестную мать – знатную горожанку Геновефу. За день до крестин королевская любовница снова отправилась к реке, но, выйдя за ворота замка и вдохнув ужасный запах городских улиц, почувствовала тошноту. Она прислонилась к склизкой стене какого-то дома – и рвотные спазмы сотрясли ее налившееся тело. Женщина не обращала внимания на горожан, удивленно смотревших на нее, на повозки с овощами и фруктами, грозившими запачкать ее дорогое платье. Цепляясь за холодный камень, она доплелась до замка, прошла в свою комнату и упала на кровать, попросив служанку принести ей воды. Тошнота не проходила, кружилась голова, мысли о еде вызывали спазмы, и Фредегонду пронзила страшная догадка: она беременна. Эта мысль и обрадовала, и огорчила. Обрадовала – потому что теперь Хильперик был в ней, стал ее плотью и кровью, и огорчила – ребенок родится незаконнорожденным, бастардом. Она подумала, что теперь обязана избавиться от королевы, а потом можно извести ее отпрысков. Выпив воду, заботливо принесенную служанкой, Фредегонда снова откинулась на подушки.

Крым, наши дни

Когда он исчез в виноградных зарослях, психолог с недовольством посмотрел на следователя:

– Тебе не было стыдно выуживать у него деньги так нагло?