Книга Жемчужина Тамерлана, страница 102 – Ольга Баскова

Ставицкий подошел к ней и взял за руку:

– Оля, только чистосердечное признание смягчит твою вину.

Она дернулась, будто от удара током:

– Ты о чем?

– Ты убила тетю Машу, – продолжал Валентин, глядя ей в глаза. – И должна признаться в этом.

Женщина бросила бокал на пол и закричала:

– Я убила тетю Машу? И ты уже привел полицейских, чтобы меня арестовали? Да ты в своем уме? – Она потянулась к мобильному: – Я немедленно звоню папе. Учти: после моего звонка в тюрьму отправишься ты.

Следователь и оперативники молчали. Женщина нервно искала телефон отца, а потом, набрав его, долго слушала длинные гудки.

– Какого черта мне нужны родственники, которым в нужный момент не дозвонишься? – визгливо крикнула она, швырнула телефон в угол, а потом набросилась на полицейских: – Как я понимаю, мое слово ничего не значит? Что ж, делайте, что хотите. Только сразу предупреждаю, что на всех подам в суд. И прежде всего на тебя, любимый муженек. За клевету.

Валентин подошел к серванту в середине комнаты и, открыв верхнюю дверцу, достал какой-то сверток.

– Оля, ты думала, сюда никто не заглянет? – Валентин протянул находку Волошину.

Тот развернул полиэтиленовый пакет и вытаращил глаза.

Перед ним, вымазанные в крови, лежали старые подсвечники.

Ольга попятилась, ее лицо внезапно стало серым.

– Что это? Это не мое.

– Я так полагаю, что это орудие убийства, – твердо сказал Валентин. – Я не ошибаюсь, товарищ следователь?

Волошин покачал головой:

– К сожалению, не ошибаетесь.

На Ольгу было страшно смотреть.

– Это не мое, – повторяла она. – Я не знаю, как это здесь оказалось. Клянусь вам, я ее не убивала. Я действительно вчера вспылила и поехала к этой Богдановой, чтобы высказать ей все, что о ней думаю. И я высказала… Только она не обиделась, пригласила меня в квартиру и напоила чаем. Мы долго разговаривали… Мария Петровна убеждала меня, что брак – это святое дело, что мы должны уступать друг другу. Может быть, это звучит неправдоподобно, но я пожалела о своем поступке и попросила прощения. Клянусь вам, когда я выходила из ее квартиры, она была жива. В половине первого я приехала домой, и охранник это подтвердит.

Геннадий смотрел на нее и понимал, что верит этой взбалмошной женщине. Да, Богданову убили между двенадцатью и часом ночи. Да, найденные подсвечники говорили не в ее пользу, но что-то не сходилось.

Допустим, Ольга убила Богданову в состоянии аффекта, но какого черта она притащила в дом орудие преступления? Почему не выбросила? Это наводило на разные мысли.

– Мне собираться в тюрьму? – Во взгляде внезапно Ольги проступила покорность судьбе.

Она хотела что-то добавить, наверное, что ее выручит отец или что она не убийца, но Геннадий вдруг принял решение:

– Задерживать вас я не вижу надобности. Я возьму с вас подписку о невыезде – и на этом пока распрощаемся.

Валентин подошел к майору. На его приятном лице застыли изумление и гнев.

– Как вас понимать? – буркнул он, и его губы задрожали. – Вы нашли подсвечники… Я подтверждаю, что видел, как моя жена прятала их. Что вам еще нужно?

– Подсвечники могли спрятать и вы, – спокойно ответил майор. – Я вас уверяю, мы во всем разберемся. А ваша супруга никуда не сбежит. Правда?

Ольга кивнула и вдруг гневно бросила Валентину:

– Убирайся отсюда. Немедленно.