Онлайн книга «Жемчужина Тамерлана»
|
– Товарищ следователь, черепно-мозговая. В принципе нам и спасать тут некого. Так что вы извините, но меня больные ждут. Давайте бумаги, я все подпишу. Следователь, майор Геннадий Волошин, высокий, темноволосый, сероглазый, представительный мужчина лет сорока, чем-то похожий на Тома Круза, но не терпевший, когда ему указывали на это сходство, кивнул: – Да, пожалуйста. Дальше мы сами. Пока врач общался с оперативниками, совавшими ему какие-то бумаги, Волошин подошел к судмедэксперту Грише Павлову, в свои тридцать пять выглядевшему на двадцать с хвостиком, и произнес: – Значит, черепно-мозговая. – Однозначно, – Гриша любил выражаться вычурно. – Ошибиться невозможно. Время смерти – приблизительно вчерашний вечер. Точнее скажу после вскрытия. – Как всегда, – Волошин улыбнулся. – Ну что ж, пусть санитары уносят тело в морг. Два совсем молодых парня, видимо, будущие студенты мединститута, ловко запаковали труп в черный мешок и положили на носилки. К Геннадию подошел оперативник Виталий Бочкин, широкоплечий качок, проводивший все свободное время в спортзале. – Интересно, кому понадобилось ее убивать? – Он смешно наморщил лоб. – Ну сам посуди, покойная – медсестра в детской больнице. Всю жизнь там проработала, наши уже все пробили. И при чем тут игральная карта, ума не приложу. Бубновый туз – что бы это значило? Сомневаюсь, что покойная баловалась картишками. Волошин окинул квартиру Марии Петровны внимательным, цепким взглядом сыщика. – Мы еще не разговаривали с родственниками и соседями, Виталя. Может быть, у этой бабули в мешках под кроватями хранились драгоценности. А карта – это так, для отвода глаз. Бочкин хмыкнул: – Ну ты и скажешь! – А что? – Глаза Геннадия загорелись. – Разве ты знаешь мало подобных случаев? Виталий пожал своими широкими плечами: – Действительно, мало. Взгляд оперативника скользнул по старому красному ковру на стене, по стертым половичкам, мебели пятидесятых годов… – Что-то не похоже, чтобы здесь хранились золото-бриллианты. Второй оперативник, Паша Цеков, худощавый и тщедушный по сравнению с коллегой-культуристом, вышел из спальни Марии Петровны и сразу бросил: – Там обстановка еще беднее. Кровать, тумбочка – и все. Ты, Гена, кажется, про драгоценности говорил… Но я даже мобильный не нашел. Выходит, не было у старушки мобильного… Волошин покачал головой и сморщил римский нос. – Это вряд ли, Паша. Ну, сам подумай: покойная работала в больнице. Горячее место, согласись. У медсестер должны быть телефоны. Да и не только у медсестер. Скажи, у кого их сейчас нет. Впрочем, кое-что мы сейчас выясним, – он встал навстречу пожилой женщине, соседке покойной, и указал на стул с высокой потертой спинкой: – Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Женщина закатила глаза и скорее упала, чем села. По морщинистым щекам потекли крупные слезы. – Значит, правда, что Машу убили, – тихо сказала она. – А я не верила… – Почему же? – поинтересовался Волошин, и соседка горестно воскликнула: – Да хороший она была человек. Всем помогала. И у кого только рука поднялась? Геннадий придвинул к себе бумагу и посмотрел на женщину: – Представьтесь, пожалуйста. Все, что вы сейчас мне скажете, будет записано. |