Книга Жемчужина Тамерлана, страница 62 – Ольга Баскова

– Можно сказать, нам повезло, – усмехнулся Ерген. На усталом лице была написана радость. – Сербедары во главе с Мавлян-заде – ну, помнишь, такой хрупкий студент медресе? – со старостой квартала трепальщиков Абу-Бекром и лучником Хурдаком Бухари собрали местное население и организовали оборону. Может быть, Ильясу-Ходжи и удалось бы захватить Самарканд, если бы не неожиданный падеж лошадей в его войске. Тебе ли не знать, что такое монгол без коня? В это трудно поверить, но город оставили в покое. – Увидев, что словно по высеченному из камня лицу повелителя прошла тень, Ерген нахмурился: – Разве я принес плохие новости?

Тамерлан погладил рыжую бороду:

– Не знаю, Ерген. Город все равно не наш. Мало того, он в руках мятежников. Эти сербедары будут бороться за власть, и я не хотел бы соваться туда сейчас. Нужно немного подождать. Подождать и подумать. Нам не нужны лишние жертвы с нашей стороны. Тебе известно, что я ценю каждого из своих людей.

Ерден наклонил голову:

– Да, мне это известно.

– Я распоряжусь, чтобы тебе насыпали столько золота, сколько вместит твой кошелек, – сказал Тимур. – А потом пошлю кого-нибудь к Хусейну.

– Ты опять собираешься соединиться с этим шакалом? – Ерген скривился. – Впрочем, шакал лучше, чем этот эмир.

– Сейчас без него не обойтись, а там будет видно, – отмахнулся Тимур. – Иди к жене и детям, отдыхай. Кто знает, насколько длительным будет твой отдых.

Ерген поклонился и медленно покинул дом Тамерлана.

А Тимур, еще немного посидев в беседке, дал распоряжение оповестить своего родственника о том, что он хочет его видеть как можно скорее.

Черноморск, наши дни

Станислав Паршенко жил почти на самой окраине города, в новостройке.

На счастье оперативников, дверь в его подъезд оказалась открыта: плотная уборщица средних лет с энтузиазмом терла ступеньки, подперев дверь подъезда ведром с грязной водой (вероятно, она решила проветрить помещение).

Когда полицейские ступили на свежевымытый пол – а что им еще оставалось делать? – женщина скривилась:

– Ну, ни стыда ни совести у молодежи нет. Натопчут и уйдут, а мне перемывать.

Бочкин ловким движением достал удостоверение и раскрыл его:

– Мы из полиции.

Это ничуть не смягчило женщину:

– Ежели из полиции, так и топтать можно, – пробурчала она, но посторонилась, и оперативники, стараясь перешагивать через ступеньки, чтобы не испачкать пол, добрались до второго этажа и позвонили.

Им пришлось немного подождать, пока хозяева откроют – из квартиры доносился детский плач. Наконец дверь распахнулась, и перед ними предстала хозяйка, худенькая женщина лет тридцати, со спутанными светлыми волосами, в халате, застегнутом не на все пуговицы. Она держала на руках годовалого ребенка, дергавшего ее за нечесаные пряди и капризничавшего.

– Гражданка Паршенко? – поинтересовался Цеков, показывая ей удостоверение.

Она растерянно кивнула:

– Да. А что случилось?

– Ваш муж дома? – Вперед выступил Бочкин.

Она прижала к себе ребенка и покачала головой:

– Нет, ушел на работу. Утром еще.

– Войти можно? – Женщина пропустила их в прихожую.