Книга Жемчужина Тамерлана, страница 96 – Ольга Баскова

Неожиданно начало болеть раненое колено, и боли становились все нестерпимее. Ночью Великий эмир кусал зубами кулак, чтобы не застонать, не показать своих страданий. Иногда под утро, мокрый и обессиленный от боли, он выкатывался из кибитки, не в силах ступить на ногу, и, падая ниц, воздевал руки к небу, прося Аллаха прекратить его мучения, но тут же молил о прощении за свою просьбу, укоряя себя за слабость.

Однажды его увидел саид Береке, сопровождавший эмира в походе.

– Почему ты не обратишься к нашему лекарю? – спросил он с удивлением. – Зачем терпеть такие страдания?

Тимур покачал головой:

– Эти страдания посланы мне Аллахом. Никто, кроме него, не в силах избавить меня от них. – Он поцеловал рукоятку сабли, где покоилась жемчужина. – Я чувствую, что он ждет от меня какого-то поступка. Но я не знаю, что нужно сделать. Подскажи, Береке.

Саид задумался.

– Скоро мы дойдем до горы Сюгюр-Тенгиз, – сказал он задумчиво. – Помнишь, что делал Чингисхан, когда его войско останавливалось у возвышенности?

Тимур заставил себя улыбнуться:

– Он всегда поднимался на гору и благодарил Аллаха или просил его о чем-нибудь, – ответил сын Тарагая. – Клянусь Аллахом, я сделаю точно так же. Но я не хочу ни о чем его просить. Он и так слишком много для меня сделал. И, верю, сделает еще, потому что я всегда поступал правильно. А вот благодарить его я готов и днем и ночью.

Он снова скорчился от боли, снова закусил кулак, и Береке подумал, что этого человека не зря прозвали Железным хромцом. Ни одна душа никогда не знала о его страданиях, даже его жены. И облегчения своим страданиям он, судя по всему, на священной возвышенности просить не собирался.

– Дед, почему ты не спишь? – к кибитке подошел внук Тимура Пир-Мухаммед, стройный, как тростник, с черными миндалевидными глазами газели.

Железный хромец обожал его. Он считал, что мальчик, с малолетства метко стрелявший из лука и игравший на равных с дедом в шахматы, продолжит его славный боевой путь.

– Хочу посмотреть на звезды, – Тамерлан сказал это с обычным выражением лица, не искаженным судорогой боли, и Береке снова поразился его мужеству. – Садись рядом и полюбуйся ночным небом.

Юноша поднял голову. Небо действительно было прекрасно. Яркие звезды, группируясь в причудливые рисунки, сияли на нем, как бриллианты чистейшей воды на черном бархате.

– Правда ли, что в день твоего рождения звезды выстроились так, как выстраивались в день рождения Александра Македонского? – спросил Пир-Мухаммед.

– Так говорил саид Куляль, – кивнул Тимур. – А он никогда не ошибался.

– И поэтому ты соорудил ему мавзолей? – поинтересовался внук, вырывая с корнем какую-то сухую былинку.

– Да, Пир-Мухаммед, поэтому, – Тимур поднялся, подавив стон. – Ладно, пора идти спать. Завтра нужно двигаться дальше. К сожалению, я не знаю, где нас поджидает этот шакал Тохтамыш.

– Мы победим, – воскликнул юноша, воздев руки к небу. – Ты великий, дед. Ты обязательно накажешь этого выскочку. А если ты дашь мне свою саблю с жемчужиной, то это сделаю я.

Железный хромец погрозил внуку пальцем.