Книга Судьба уральского изумруда, страница 98 – Алина Егорова

– Ни хрена я не вижу! – Арсений защелкал зажигалкой, чтобы подсветить. Зажигалка не работала. – Телефон есть? Подсвети! Мой разрядился.

Изотов хлопнул себя по карману:

– В машине остался. Да с концами он! Отвечаю! Слышишь, бульки пошли?

Арсений не слышал никаких булек, зато он чувствовал противную сырость ног и сжиравших его комаров. Место было отвратительным, и хотелось поскорее его покинуть.

– Ладно, хрен с ним! Валим отсюда! – разворачиваясь, скомандовал Дебардюсов.

1946 г. Возвращение домой

Госпиталь, куда отправили Нину рожать, встретил ее враждебно. Несмотря на то, что уже более полугода как война закончилась, в госпитале лежало много раненых.

– Подстилка немецкая! – шипели ей в спину.

Нина на раненых не обижалась, понимала, что они озлоблены – хлебнули горя: у многих погибли родные, и сами теперь в большинстве своем инвалиды. Врач – суровая, не по годам состарившаяся женщина, тоже с Ниной не деликатничала: разговаривала грубо и снисходительно, позволяя себе отпускать едкие замечания.

– За что со мной так? – тихо плакала Ни-на. – Я ведь ни в чем не виновата. Меня же силой взяли.

– А про это лучше молчи, – тихо подошла к ней медсестра Зофия. Она была единственной, кто не третировал Нину.

– Почему? – подняла на нее покрасневшие глаза девушка.

– Лучше тебе не знать, что делают с женщинами, у которых дети от немцев.

– Меня не немец ссильничал, а русский солдат! – не согласилась Нина.

– Тем более молчи! Обвинят в клевете и антисоветской пропаганде. Нельзя порочить образ солдата-освободителя.

– Что же мне делать? – всхлипнула она.

– Скажи, что у вас было по любви и взаимному согласию. Встретила ухаря-молодца, русского солдата, он голову задурил, у вас все и случилось. Хорошо бы карточку кавалера иметь для убедительности. Есть карточка?

– Нет. У меня есть только бинокль. Сережа подарил. Подойдет? – ухватила мысль Нина.

– Раз нет карточки, то сгодится и бинокль. Вот что, подруга, вали все на Сережу.

– Но как же я буду напраслину наговаривать?

– От твоего Сережи не убудет! – заверила Зофия.

Мальчик родился болезненным, врач сказала, что вряд ли он проживет месяц. Нина втайне на это надеялась и сама себя ненавидела за такие мысли. Ребенок оказался похожим на Нину, а не на своего отца – хоть в этом ей повезло.

– Чудо какое! – подбадривала новоиспеченную мать Зофия. Она принесла Нине где-то раздобытые распашонки. – Как назвала?

– Пока никак, – вяло отозвалась девушка. Она не могла себя заставить принять новорожденного.

– Назови Феликсом! – предложила медсестра. – Феликс – значит, счастливый. Вот увидишь, мальчик оправдает свое имя.

– Откуда ты знаешь?

– Моего брата так звали. Он погиб героем. Это лучше, чем как я, – усмехнулась медсестра.

– Что было с тобой? – заинтересовалась девушка. Нина словно вынырнула из болота собственных страданий. Оказывается, рядом люди, которым тоже пришлось несладко.