Книга Дело об исчезновении графа де Бриенна, страница 57 – Лариса Куницына

Марк задумчиво смотрел в синеющее за окном небо, и перед его глазами стояла жизнерадостная улыбка виконта де Шательро. Может, не зря он набивался в компанию и интересовался его делами? Может, сам в этом замешан и обеспокоен тем, что его могут разоблачить? Марк перебирал в памяти всё, что ему удалось разузнать с тех пор, как он приехал в Лианкур, и у него начала вырисовываться невероятная, но вполне логичная картина этого преступления. Лишь продумав всё и сопоставив все детали, он, наконец, согласился с тем, что это может оказаться правдой, и только после этого уснул.

Однако, проснувшись, он снова вспомнил о своих ночных умозаключениях и был вынужден признать, что хотя это выглядит логично, всё же как-то не очень убедительно. С одной стороны, подобные вещи трудно объяснить логически, а, с другой, у него пока явно не хватает доказательств, чтоб обвинить виконта де Шательро в том, что он разбойничает на дороге в Сен-Марко, убивая людей и грабя их.

Спустившись вниз, он застал в зале хозяина, который с радостью предложил ему завтрак. Снова пригласив его присесть за стол, Марк произнёс:

— Вчера ты, дружище, рассказывал о какой-то чудесной знахарке, которая умеет лечить лучше учёных лекарей. Сможет ли она вылечить гноящиеся раны, которые давно не заживают?

— Неужели такая беда приключилась с вашей милостью? — встревожился трактирщик.

— Не со мной, а с моим хорошим другом. Он вернулся из военного похода израненный и с тех пор не встаёт с постели. Лекари сбились с ног, пытаясь облегчить его страдания, но ничего не помогает. Может, эта старуха излечит его.

— Раны она лечит хорошо, — кивнул тот. — Многих на ноги поставила, только вот не видать её давно. Может, болеет, а, может, и померла.

— А где она живёт? Я бы сам съездил к ней. Денег у моего друга много, он будет щедр.

— За деньги она мёртвого из могилы поднимет и плясать заставит! — воскликнул трактирщик. — Я скажу вам, как туда проехать, только вы уж будьте осторожны, ваша милость. Места недобрые, мало ли что.

И он подробно описал Марку дорогу, указав чёткие ориентиры, по которым нужно идти. Щедро заплатив ему, Марк простился и, сев на своего скакуна, отправился в путь. День был светлый, Гром одинаково легко шёл и по дороге, и по лесу, и по горам, и потому спустя какое-то время Марк, перевалив через несколько поросших лесом гор, спустился в лощину, где отыскал под старыми дубами небольшую хижину. Но, ещё подъезжая к ней, он понял, что поговорить со старухой ему не удастся. Дверь в хижину была повешена не на привычные металлические петли, а через прорезанные отверстия — на сплетённые из лозы кольца. Теперь она висела на одном кольце, на старых досках светлели длинные борозды, словно оставленные когтями зверя, а деревянный брусок-засов был выломан. Войдя в домик, Марк остановился, глядя на маленький, скорчившийся на полу труп старухи. Её длинные седые волосы были растрёпаны, на теле темнели следы от больших зубов, а шея была перегрызена. Марк присел рядом и убедился, что раны на её теле соответствуют тем, что он видел у убитых в заброшенной шахте, и совсем не похожи на следы волчьих зубов. Вот только умерла она, скорее всего, гораздо раньше них. Её кожа уже успела высохнуть и напоминала пергамент.

Закончив осмотр, Марк вышел из хижины и, вернувшись в седло, отправился в обратный путь. Через какое-то время, он доехал до дороги, ведущей в Лианкур, и свернул в сторону города.