Книга Закон навязанных обстоятельств, страница 48 – Юлия Ефимова

Потом оперативники решили провести опознание, и вот тут начались чудеса.

Первой, кому оперативник показал фото трупа, была Геля. Да, они, конечно, выскочили на улицу все, но рассмотреть его было невозможно, голова хоть и выпала из снеговика, но лица видно не было, оно было все залеплено снегом. Сейчас же им показывали более-менее внятное фото, пытаясь установить личность.

– Это московский пластический хирург Роберт Эдуардович, – сказала Геля удивленно. – Что он здесь делает? Мы с ним несколько раз обговаривали операцию, всегда по интернету. Я собиралась сделать пластику носа, и он единственный согласился ее сделать, но у меня пока нет денег, и я прекратила с ним общение.

Оперативник, удовлетворившись, что так быстро удалось установить личность, уже хотел убрать фото, но тут его заметила сидящая рядом с Гелей Иванна.

– Это мой психолог, – сказала она пугающе буднично для столь эмоциональной дамы. Но дело было в том, что приехавшая скорая вколола ей столько лекарств, что оно заставило ее наконец успокоиться. – Роберт Эдуардович, только у него почему-то нет очков, а ему так шли очки, – слегка удивилась она, словно это сейчас было главное.

Оперативник и следователь многозначительно переглянулись.

– Вы уверены? – уточнил опер.

– Да, – ответила Иванна.

– А вы уверены? – полицейский вернулся к Геле.

– Да, – ответила она, еще раз взглянув на фото на телефоне, и непонимающе посмотрела на Иванну.

– Значит, психолог и пластический хирург в одном флаконе, – сказал следователь, что-то записывая. – Замечательно, а фамилия у него какая?

Девушки не успели ответить, как их перебила Сталина Павловна.

– Покажите мне, – сказала она, бледнея на глазах. Пожилая женщина сидела поодаль, и ей было не видно фото, что показывал опер.

Он посмотрел на следователя и, получив разрешение, подошел к женщине, протягивая телефон со светящимся экраном, на котором сейчас было фото трупа. В одно мгновение Сталина Павловна стала еще бледней, хотя куда уж больше.

– Это мой сын, Робик, – еле шевеля губами, сказала она. – Роберт Эдуардович Вятка. Он терапевтом в поликлинике работает в Иркутске, вернее, работал десять лет назад, когда мы жили вместе. Но мы уже давно не общаемся. Правда этим летом он позвонил ни с того ни с сего, но я прокляла его и трубку бросила. Позже попросила Гелю научить, как номер заблокировать на телефоне. Она может подтвердить.

Геля утвердительно кивнула.

– Вот, его номер так и заблокирован, – она протянула телефон следователю, словно призывая его проверить сказанное. – Больше я о нем ничего не слышала, и что он тут делает, понятия не имею. А скажите, когда этот бил его кочергой со всей дури, Робик был уже мертв? – спросила она полицейского тихо, и скупая слеза скатилась по ее щеке.

И вот тут уже удивились все, а не только полицейский и следователь, но даже Андрей Андреевич вскочил и уставился на фото, Римма и Эрик сделали то же самое. Алиса медленно подошла и посмотрела в экран последней. Сейчас он очень жалел, что поддался порыву, фотография труппа ему ничего не дала, а вот реакции на фото у хозяина дома, его невесты и невестки он не увидел, и теперь не понимал, сказали они далее правду или нет.

– Я его не знаю, – первым произнес Андрей Андреевич. – Слышал о нем, конечно, даже однажды разговаривал с ним по телефону, когда звал на похороны супруги, но никогда не видел вживую, – последние слова застряли у него в горле, и он закашлялся, видимо, вспомнив, как бил по нему кочергой.