Онлайн книга «Неразрезанные страницы»
– Какие… рога висели? – Да на стенах! Одни сплошные рога! И натюрморты со всякими убитыми утками, зайцами!.. Я подумал, наверное, этот Балашов знатный охотник. – Он не охотник. Он рыбак. Что было дальше? – Я оставил журналы на тумбочке, вышел, и тут свет погас. То есть я не видел, как он погас, но было темно, а когда я шел к дому, свет горел. Это я точно помню, потому что все время лужи обходил, а если бы света не было, луж бы не увидел. – То есть ты вышел и понял, что на улице нет света. – Да. – Он закрыл глаза, вспоминая. – Темно очень. Фонарь горел, но далеко, за участком. И машина моя стояла у ворот, как раз под фонарем. Там забор такой… не сплошной, а из завитушек, очень красивый. Я сразу в лужу наступил, не видно ни шиша!.. Потом споткнулся и чуть не упал. Вернее, упал, на четвереньки. – Береговой открыл глаза и попросил тихо: – Только вот сейчас не надо думать, что я ненормальный. Я споткнулся о тело. Воцарилась пауза. – Так, – после паузы сказала Поливанова. – Ты споткнулся о тело на дорожке. А потом положил его к себе в багажник, да? – Да ничего я никуда не клал, елкин корень! – Он заволновался, отпустил Катину руку, встал, сел и опять потер лицо. – Я нормальный, понимаете вы? Я был в сознании, и галлюцинаций у меня никаких не было, это совершенно точно. – Ничего не понимаю, – призналась Маня. – Тело лежало на дорожке. Какая-то девушка. У нее все волосы были в крови. Когда я ее понес, на снег капало. – Куда ты ее понес?! – В дом, куда же еще! Я не понимал, жива она или нет, и хотел «Скорую» вызвать, позвать на помощь! – Он волновался и говорил очень быстро, отрывисто. – Я ее нес, голова болталась! Я занес ее в дом и положил на диван. Там при входе диван какой-то стоял. У нее еще рука свесилась, я руку… – Я ничего не понимаю! – сердито закричала Маня. – Ничего! Что ты придумываешь?! – Я должен был ей как-то помочь. Я не понял, мертвая она или только раненая. Я не умею мертвых отличать от раненых!.. – Володя, не волнуйся. – Это Митрофанова сказала и опять взяла его за руку. Он посмотрел на нее и продолжил немного спокойнее: – У нее была кровь, и я решил, что ее нужно перевязать. И побежал в машину за аптечкой. Там есть бинт. Я достал аптечку, а когда вернулся… Поливанова вся подалась вперед: – Что произошло, когда ты вернулся? – Ничего, – сказал Береговой совершенно спокойно. – В том-то и дело. Ничего не произошло. То есть никого не было. Диван пустой, и дом пустой. Маня сглотнула. – Мне показалось, что рама стукнула. Я окно-то только прикрыл, но не запирал. Мне еще раньше почудилось, что она стукнула, когда я в первый раз зашел. Но самое странное не это. Самое странное, что на диване не осталось никаких следов! А у нее же кровь текла. Капала с волос. Он улыбнулся и посмотрел на Поливанову: – Вы можете мне не верить, но правда, я не сумасшедший. Я все отлично помню и в уме легко считаю до ста. – Это ты так пошутил, да? Он кивнул. – Я даже его пощупал, этот самый диван! И там, где она лежала, было влажно, я же ее из лужи поднял, понимаешь?! У нее куртка была совершенно мокрая, и щеки холодные! Я решил, что нужно срочно убираться оттуда, сел в машину и уехал. А уже на МКАДе вдруг сообразил, что у меня на коленях аптечка, и очень мне мешает! Я ее все время в руках держал, а потом забыл начисто. Она мне мешала ужасно. И вместо того чтобы на соседнее сиденье ее бросить, я остановился и полез в багажник. Аптечка всегда должна быть в багажнике! – Это нам известно. – Ну да. Я открыл багажник, а там… – Что там было, нам тоже известно. – Ужас, – сказала Митрофанова и усилием воли попыталась унять совершенно подкачавшие нервы – стальные канаты. – Какой-то ужас. Воля, по всей видимости, тоже подкачала, и нервы никак не унимались. И тогда она взялась за Берегового обеими руками. Так ей показалось надежней. Большим пальцем он погладил ее запястье – утешал. – То есть, если б не аптечка, ты с этим трупом мог бы до завтра ездить, – сказала Маня, пытаясь уложить все сказанное в голове. Оно туда никак не укладывалось. – Или до сегодня. Береговой кивнул. – И ты прямиком поехал в отделение, да? Он опять кивнул. – Я только Дэну позвонил, сказал, что у меня в багажнике труп. Маня поднялась и стала ходить по тесной комнатке. Несколько шагов в сторону железной двери, несколько шагов обратно, в сторону зарешеченного окна. Туда-сюда. Сюда-туда. – Да нет, ну чушь, чушь какая-то! – закричала она, остановившись. – То есть ты хочешь сказать, что это все такая сложная инсценировка, да? Береговой в третий раз кивнул. – Объяснение только такое, – сказал он и потерся носом о плечо. Должно быть, зачесалось, а почесать никак, Митрофанова его руки не отпускала. – Я думал по-всякому, всю голову сломал, и ничего не придумал. – А машину ты открытой оставил, после того как аптечку достал? – Ясный хобот!.. Багажник-то совершенно точно нараспашку. – А когда прибежал обратно, на багажник ты, конечно, никакого внимания не обратил! Ну, это все как раз правильно, все логично! Человек в темноте спотыкается о труп – самый настоящий, окровавленный. Он в шоке, не знает, что делать, относит труп в дом, тем более дом открыт. Кровь все течет. Человек решает, что нужно как-то остановить кровь, и бежит в машину за аптечкой. В это время труп исчезает. Человек возвращается и не обнаруживает никаких следов. Он понимает, что происходит что-то совсем странное и угрожающее, пугается окончательно, садится в машину и уезжает! Тут уже не до аптечки, и вообще ни до чего!.. Потом в собственном багажнике совершенно случайно он натыкается на труп, и это совсем не тот труп, который он нашел на дорожке! Там была девушка, а тут мужчина. – У него нога была расцарапана сильно, – вдруг сказал Береговой. – Я не разбираюсь в трупах, понимаешь?! Я увидел и первым делом подумал, что лежать очень неудобно, чего он там лежит?.. А потом подумал – где это он так ногу рассадил? Нужно помазать чем-нибудь. Мама всегда говорила, что надо сразу мазать, чтоб не загноилось! И только после этого я сообразил, что человек… не живой. И ему уже все равно: удобно или не удобно. И мазать ничего не надо. – Я ничего не понимаю, – призналась Митрофанова. – Кто-нибудь понимает? Маня Поливанова дернула плечом: – Отстань! Никто не понимает, ты же видишь! Значит, ты приехал, свет горел, и где-то играла музыка. Дом был открыт, и никого. Ну, допустим, ты пробыл там две минуты. За это время кто-то выключил свет и положил на дорожку труп девушки. Кстати, непонятно, где он. Куда его дели?.. Ты в полной темноте споткнулся об этот первый труп, поднял его и понес в дом. У нее была рана. |