Книга Невестка слепого барона, страница 159 – Полина Ром

Я чувствовала себя бестолковой дурочкой. Было немного неловко, что ему пришлось отвечать на достаточно «детские» с его точки зрения вопросы. Однако раздражение мое полностью улеглось: я действительно задала не самый умный вопрос, но получила очень толковый ответ. Кроме того, меня сильно напугало нападение на нас на рынке: именно своей обыденностью, какой-то совершенно привычной простотой. Никто даже не поразился этому.

Ни наша охрана, ни охрана рынка, ни глазеющие на нас издалека зеваки. То есть, такая ситуация могла повторится где угодно.

В конце концов, именно Освальд спас там мою жизнь, рискуя собственной. Может быть, нужно не упираться, а просто лишний раз сказать ему спасибо и согласиться заниматься этой самой дурацкой стрельбой? Надо признать, что он гораздо больше меня понимает в том, как обеспечить безопасность. Я, например, понятия не имела, что существуют какие-то там черный и не черный пороха. Или порохи? Впрочем, это не важно. Важно то, что я доверяю ему полностью. Значит, и делать буду, как он скажет.

— Только учти, я никогда не держала в руках оружие и совершенно не умею стрелять.

— Вот это как раз не слишком и сложно. У тебя будет сколько угодно времени, пуль и пороха на любые тренировки. Только пообещай мне не отлынивать. Поверь, Искра, это действительно серьезный вопрос. Ты женщина, и от тебя никто не будет ждать сопротивления. Большая часть населения этого мира даже не представляет, как выглядит огнестрельное оружие. Видит Бог, – Освальд перекрестился, – я бы хотел, чтобы ты никогда не попадала в опасную ситуацию. Я постараюсь всегда быть рядом, но... Но уж если попадешь -- пусть у тебя будет лишний шанс.

Я с минуту задумчиво смотрела на него, согласно кивая: он был абсолютно прав. А потом сообразила, что меня смутило в его жесте, и спросила:

— Освальд, а вот ты сейчас перекрестился… ты как-то неправильно это сделал…

Он усмехнулся и пояснил:

— Я знаю. К сожалению, когда я сильно волнуюсь, то крещусь именно так. Я католик.

Раньше я как-то не задумывалась о религии. Тем более, что местный крест ничем не отличался от обычного православного. Да и телу Клэр был привычен этот самый жест: сверху вниз, справа налево. А католический крест, оказывается, кладется наоборот: сверху вниз и слева направо.

Для меня выполнение местных религиозных заморочек было несколько нудновато и неинтересно. В общем-то, так же, как и в моем мире. Но вот бабушка у меня была верующей. Потому из далекого детства я помню и разноцветные крашеные яйца, и пасхальные куличи, и даже единственный поход в храм, где мы ставили кому-то свечки.

Мама уже не ходила в церковь, но по традиции на Вербное воскресенье в вазе появлялись веточки вербы, а куличи и крашеные яйца всегда присутствовали в доме весной. Впрочем, точно так же, как и на языческую Масленицу пеклись блины.

Сама я, пожалуй, верила в некую высшую сущность, но сильно себя размышлениями на этот счет не напрягала.

Если подумать, в том кресте, которым я иногда машинально осеняла себя дома, таком, как и на Земле, больше было не веры, а просто привычки. Именно поэтому здесь я просто бессознательно эту привычку начала в себе культивировать. Крестились тут все часто и помногу. А вот крест Освальда меня смутил.

— Ты верующий?

— Да, Искра. Не сказать, что я слишком уж воцерковленный человек, но в Господа я верую.