Книга Невестка слепого барона, страница 93 – Полина Ром

Сама я никогда картежницей не была, разве что могла от скуки разобрать в обеденный перерыв какой-нибудь простенький пасьянс: просто, чтобы скоротать время. А вот историю игральных карт чуть-чуть знала. Разумеется, никаких подробностей и деталей я не помнила, но в интернете читала, что короли, королевы и валеты изображали реально существовавших исторических персонажей. Помнила, что карточные игры пришли к нам то ли из Китая, то ли из Японии, что карточных игр существовало великое множество и сами карты бывают разных форм, даже и круглые. В общем-то, на этом мои сведения и заканчивались.

Карты свекрови были изрядно засалены так, что на некоторых масть различалась с трудом. Но в целом, если не считать непривычных рисунков, это были те же самые трефы, черви и прочее. “Кажется, этот мир похож на мой прежний даже больше, чем я думала раньше.”.

Свекровь охала и ахала, слушая “свежие” новости от своей сестры. Некоторые куски письма заставила прочитать по три-четыре раза и хотя была очень расстроена тем, что гостей не будет, все равно сильно оживилась. Настолько сильно, что даже принялась мне рассказывать о сложных взаимоотношениях с сестрой:

— Она ведь мне не родная! И отец-то у нее толковый купец был, один из самых богатых в городе. Конечно, когда ее за барона сосватали, папенька-то мошну сильно опустошил. Ну так ведь из-за приданого и взяли ее замуж. Уж как она передо мной нос драла! Да как требовала, чтобы я к ней обращалась не иначе как баронетта! Ну а потом, когда я и сама замуж вышла… – свекровь мелко рассмеялась, вспоминая эти прекрасные мгновения, – …вот тогда-то она злилась да возмущалась! Так мне и заявила, что, мол, счастья у меня не будет, потому как родители мужа благословения-то не дали. А только меня-то замуж не за приданое взяли, вот она и лютовала! А она сама старше меня, а дети-то у нее появились только через три года после Рудольфа моего. Конечно, всю жизнь она мне завидовала! – с гордостью добавила госпожа Розалинда.

Я с сомнением покосилась на свекровь, не находя особых причин для зависти. Мне вообще казалось странным, что при таких «соревновательных» отношениях баронесса жалеет, что сестра не приедет в гости. Насколько я поняла из взволнованной и несколько бестолковой речи баронессы, семья сестры была состоятельнее, и они даже брали с собой в поездку двух слуг и личную горничную баронессы. А также имели пять солдат охраны.

Все же письмо произвело на свекровь удивительное впечатление, она настолько оживилась, что встала со стула и начала медленно вышагивать по комнате, приговаривая вслух:

— У меня слепой муж, а твой-то теперь и вовсе без ноги останется! Точно так и будет! Может быть, даже и помрет раньше времени!

«Высокие, высокие отношения!»,* – невольно вспомнилось мне.

Как ни странно, со дня получения письма наши отношения со свекровью слегка изменились. Похоже, раньше она дожидалась приезда в гости сестры с мужем, детьми и слугами, чтобы подмять меня под себя. Когда же надежда на визит была потеряна, госпожа Розалинда вдруг осознала, что ей предстоит провести практически в полном одиночестве еще почти целый год.

Более того, даже если вдруг она соберется в гости к соседям-баронам, то просить о доставке ей придется именно меня: прислуга в дом нанята мной и подчиняется только мне. Кроме того, начало нашему нормальному разговору уже было положено в момент сильного волнения, когда под впечатлением от письма она начала рассказывать историю своей семьи.