Онлайн книга «Невестка слепого барона»
|
Стихи мне еще читал, недотепа! А я-то только подарки беру, а сама ему отвечаю: «Никак нет, господин Конрад, только все после свадьбы можно…». А сама этак жалобно вздохну, чтоб грудь ходуном ходила… Подарки-то дорогущие, что бы и не поводить богатея за нос?! Отец-то мой и заприметил, что больно часто он мимо нашего окна бегает да со мной любезничает. Она задумчиво повздыхала, вспоминая те времена, и машинально продолжила: — Конрад с родителями поговорил… Ну, конечно, ругались они сильно. Он бы, может, и не пошел против их воли, а только папенька-то мой, упокой Господи его душу, сам меня и надоумил. Конрад-то от роду малахольный был и ко мне в окошко вечером в жизнь бы не полез. Все ему нужно было, чтобы по закону да по правилам. Только и стоял под окном и вздыхал, а меня глядючи. А я то вглубь комнаты отошла, чтоб ему не видно было, да вскрикнула, да вроде как упала… – свекровь снова захихикала. – А он-то, герой этакий, сразу спасать кинулся. Там и лесенка недалеко стояла садовая, к стене прислоненная, вот он лесенку-то тащит и приговаривает: «Сейчас-сейчас, любовь моя!», а я лежу на полу в уголке и вроде как постанываю, чтобы, значит, не расхолодить его. Как он ко мне в комнату забрался, да на колени возле меня встал, тут-то папенька с соседями свидетелями и зашел в комнату. — А дальше? — А что дальше? Пристыдили его, да и на повозку нас усадили. Благо, все готово уже было, даже и кони запряжены. И папенька нас самолично до соседнего города отвез. Там нас и повенчали быстренько. В том храме-то отца моего родич прислуживал. Ну, конечно, папеньке приплатить пришлось, святому-то отцу, не без того… Свекровь взялась отпарывать атласную ленту с какой-то старой блузы, продолжая свой рассказ: — Оно конечно, свекровушка-то недовольна была и лютовать пробовала. Только Конрад меня в обиду никогда не давал. — А ваш свекор — отец господина барона? — Так ему уже за шестьдесят было, он только в кресле у камина и мог сидеть: раны старые болели, так для него даже летом камин жгли. Ну а потом я Рудольфа родила, свекровь и вовсе притихла. А как сыночку год стукнул, так они оба в одно лето и убрались. Волна была тогда, народу много перемерло. Вот и стала я баронессой, а Марилда-то еще баронеттой лет шесть ходила! Мужья-то наши еще по войне малость знакомы были. Ну а как через нас породнились, так и повелось, что год они к нам в гости, а год мы к ним. Последние лет пять, правда, все больше они приезжали. Больно уж мне дорогу тяжко выносить. А это Рождество, стало быть, никаких гостей и не будет. История, которую я выслушала, в целом была довольно мерзкая. Как я понимаю, никакой любви у свекрови к мужу отродясь не было. Как ни странно, я вдруг обнаружила в глубине души, что испытываю к этой тетке некое подобие жалости. Получается, в ее жизни не было никаких радостей, кроме рождения сына, новых платьев и обильной еды. А то, что она вынудила барона жениться на себе… Ну так и в моем мире подобных историй было достаточно. И женщины загоняли в ЗАГс мужчин пузом, и мужчины-абьюзеры, прикидываясь до свадьбы восхитительными джентльменами, доводили своих невест до штампа в паспорте и только потом сбрасывали маску. На меня нахлынуло странное ощущение грусти: от веку к веку и даже от мира к миру люди остаются одинаковыми. |