Книга Печать секретности, страница 76 – Ирина Дегтярева

– А у вас ведь есть еще один, – заоглядывалась Вика в поисках ребенка.

– У нас еще двое. Мансур в комнате с гостями, а Павел Петрович, наш младший, уже на боковую отправился. И Мария скоро тоже пойдет, – с нажимом сказала Саша.

– Ла, ла, ла, – пальчиком покачала Петровна, имея в виду «нет» по-арабски.

– Петя, – просительно поглядела на Горюнова Саша.

Он едва нахмурил брови, сказал несколько фраз по-арабски, и девочка, по-хозяйски забрав подарок, ушла с обиженным лицом в глубь квартиры. В самом деле «в глубь». Васю удивило количество дверей и комнат, особенно по сравнению с его крохотной хрущевкой.

– Генеральские у тебя хоромы, – заметил он, вспомнив характеристику Ермилова – она подходила как нельзя лучше.

В гостиной гости кучковались вокруг стола. Олег Ермилов устроился на диване со своей женой Людмилой, уже немолодой, но старательно молодящейся женщиной с озорным и добродушным лицом. Она накручивала на палец локоны, завитые и окрашенные в золотистый цвет, и с интересом стала знакомиться с новоприбывшими Егоровыми, искренне подивившись тому, что Виктория – инженер, да еще в сфере оборонки.

Гости зашумели, задвигали стульями, усаживаясь. За столом кроме сотрудников из отдела Горюнова оказался еще юноша с пышной шевелюрой густо-черных волос, с карими глазами, со смуглой кожей, в темно-синей строгой рубашке. Он выглядел немного индифферентным, как большинство подростков его возраста, навоображавших о себе что-то, чего нет на самом деле.

Василий сообразил, что это тот самый Мансур – сын Горюнова от курдянки, погибшей в Турции от рук турецких спецслужб. В данном случае парню и фантазировать про себя ничего не стоило – жизнь среди курдов в РПК в детстве, переезд в Россию… А потом, по слухам, полученным от Говорова, за мальчишку взялось ведомство, где раньше работал Горюнов, до того как стал «погорельцем», – Управление нелегальной разведки СВР. Знание курдского и турецкого в совершенстве, умение стрелять и знание изнутри жизни Рабочей партии Курдистана. Большей информацией о нем Василий не обладал, но, посмотрев на этого серьезного и, как видно, неглупого красивого парня, похожего на Петра, только повыше ростом и отличающегося цветом глаз, Егоров подумал, что будь он на месте бывшего руководства Горюнова, то на все пошел бы, чтобы задействовать его для работы. Слишком лакомый кусочек.

Василий обратил внимание, как меняется взгляд Петра, когда тот глядит на сына. Горюнов бросил ему несколько фраз то ли по-арабски, то ли по-курдски, Мансур вяло улыбнулся и ответил довольно резко, но тихо.

– На каком они? – не сдержал любопытства Василий, обратившись к сидящему рядом Зорову.

– Турецкий. Они чаще всего по-турецки говорят, особенно когда ругаются.

Через несколько минут после традиционных тостов за именинницу, хозяйку этого дома, хозяина, здоровье детей гости увлеклись едой. Пожалуй, только еда указывала на то, что Горюнов многие годы прожил в Ираке и Турции. Экзотические блюда, которые, как призналась Саша, готовил сам Петр.

Все остальное в доме было… заурядным. Именно такое слово пришло на ум Василию, когда он огляделся тут, поборов первое смущение. Эта квартира принадлежала скорее Александре, она все организовывала, во всем чувствовалась женская рука. О присутствии Горюнова в доме говорили разве что книги на полках в коридоре на арабском, разбросанные где попало пачки сигарет и пепельницы разного вида.