Книга Детектив к лету, страница 49 – Татьяна Устинова, Елена Дорош, Наталия Антонова, и др.

Обычно Настя ездила повсюду на своей «Киа», но тут, как она сама пожаловалась по мобильнику своей подруге Ольге, она не заметила дерево и поцеловалась с ним.

«Насажали тут деревьев, город в бор превратили, – жаловалась она подругам, – будь моя воля, я бы их все под корень срубила!»

Но воля на то была не ее, хотя черных древорубов и без Насти Горской хватало. Взять хотя бы домоуправа Кирилла Владимировича Старковского, взял и чуть ли не целую березовую аллею под корень вырубил, чтобы проезжающим мимо автомобилям бросалась в глаза реклама магазина Акакия Самоедова «Плюшки и финтифлюшки».

Окрестный люд бросился было жаловаться в районную администрацию. Но их и на порог не пустили. Видно, районные чиновники тоже неровно дышали к плюшкам и финтифлюшкам.

Горская тоже к нему с жалобой на мешавшее ей дерево обратилась, и не просто обратилась, но и денежку на «лапку» положила, потому дерева и не заметила, что пребывала в уверенности, что его там уже нет. А оно, поди ж ты, на своем месте оказалось.

Насте пришлось машину отдать в ремонт, муж свою не дал, сказал, что не барыня и поездит на такси.

– Хорошо, что на метро не пересадил, – проворчала себе под нос обиженная Настя.

На такси она уехала с шиком, в смысле, разодетая в пух и прах.

Няня Миши Спиридонова Виталина Александровна Правдина, провожая взглядом Настю, влезающую в салон такси, сказала бабушке Ксюше Лапиковой Ангелине Андреевне:

– Я одного не пойму: на кой ляд ей летом в такую жару столько драгметалла на себя навешивать, небось пот струями с нее скатывается.

Ангелина Андреевна улыбнулась и ответила:

– Просто Настя хочет всегда и везде выглядеть на все сто.

Виталина Александровна в знак несогласия поджала губы и сосредоточила все свое внимание на своем подопечном.

Проследили взглядами за Настей и другие гуляющие в это время с детьми няни, бабушки и мамы. Далеко не все испытывали к Горской симпатию или антипатию, большинству до нее не было никакого дела, подумаешь, Настя Горская, одна из многих обитателей двора.

Собачник Тимофей Грушевский, провожая Горскую взглядом, присвистнул. Правда, таким образом он выказал свое одобрение вовсе не драгоценностям, которые навешала на себя Анастасия, а ее длинным ухоженным ногам. Шорты, укороченные до длины трусов, не скрывали даже малой их части.

В общем, можно смело утверждать, что отъезд Анастасии произошел при большом скоплении народа.

Зато, как и когда она приехала назад, никто не видел. Хотя камера на подъезде не поленилась зафиксировать время ее возвращения. Вот Настя открывает дверь подъезда, вот входит в нее, дверь за ней закрывается. Дальше неизвестность. В подъезде камеры нет.

Обнаружила Анастасию спустя сорок пять минут соседка Серафима Игнатьевна Соколова, девочка-подросток, она и подняла переполох, сначала закричала на весь подъезд, а потом сама же вызвала скорую и полицию.

Обе машины прибыли почти одновременно.

Анастасия Горская еще была жива. Скончалась она по пути в больницу.

Даже попыталась что-то сказать сидящему рядом фельдшеру. Но что именно, он, как ни старался, разобрать не смог.

Следователь, прибывший с группой на место преступления, спросил:

– Кто здесь Серафима Игнатьевна Соколова?

– Я, – ответил ему тоненький голосок. И он увидел перед собой худенького подростка, совсем еще девочку, с испуганными глазами вполлица.