Онлайн книга «Вредная привычка жить»
– Нет, – сказала я, – такое может случиться только с настоящим предателем. – А что я такого сделала? Ну, выпила лишнего, ну, упала, ну, с тумбочкой… Я встала и заходила по комнате. – Пока мы рискуем своей жизнью, пробираемся под пулями к блиндажу, ты, вместо того чтобы партизанить и прикрывать наш тыл, пьешь и дебоширишь! – Я не дебоширила, – замотала головой Солька. – Молчать, когда говорит главнокомандующий, – прервала я Солькины вопли. – Ты должна была делать – что? – Что? – спросила Солька. – Ты должна была выполнять возложенную на тебя миссию! – А какую, девочки, вы мне просто напомните… Я покачала головой. – Ты сама меня толкнула на это, ты сама велела пить, – защищалась Солька. – Я велела пить, а не напиваться! – У меня алкогольная непереносимость, – заявила Солька, – я просто отравилась. – Альжбетка, ты помнишь до неприличия счастливое лицо этой отравленной? – Мы на тебя надеялись, – сказала Альжбетка. – Так я же не подвела… – Да ты ничего не помнишь! – вскричала я. – Я помню… начало, помню… ты сказала, чтобы я поговорила со Славочкой. – С кем? – Ой, со Славкой, конечно. – Ну? – Я с ним и поговорила. – О чем? – Не перебивай, пожалуйста, – попросила меня Солька. – Я намекнула… нет, я просто сказала, что он замечательный… то есть что у него замечательная… карьера… теперь… и он не должен никому говорить, чем он раньше занимался. Я все сделала, как ты велела. – Ты уверена? – спросила я. – Вот честное слово, я не подвела, клянусь всеми своими учениками! Альжбетка поперхнулась, а я, разинув рот, села на стул. – Чем ты клянешься? – переспросила я. – Всеми своими учениками, – повторила Солька, – у меня четыре класса и подработка на продленке, так что их много наберется. – Знаешь что, Солька, – сказала я, немного придя в себя, – мы тебя, уж так и быть, прощаем, но, ради всего святого, ты так больше не клянись. Солька сразу обнаглела и расслабилась. Она подскочила к столу, навалила в тарелку салата «Здоровье» в таком количестве, что витамины свешивались на стол, и стала уплетать это все вилкой, помогая себе время от времени руками. – Солька, а ты там со Славкой… Вы там что делали? – спросила Альжбетка. Солька замерла, вилка с морковкой, сдобренной геркулесом, повисла в воздухе. – Мы это… мы отмечали. – А потом? – поинтересовалась Альжбетка. – Потом мы еще немного отмечали… а потом мы выпили на брудершафт. – А разве вы не на «ты» общаетесь? – Да, но Славочка сказал… – Кто? – уточнила я. – Славка сказал, что раз мы раньше не пили по этому поводу, то надо выпить сейчас… – Дальше-то что? – замерев, спросила Альжбетка. – Вот, выпили и… скрепили все это… как положено… – Я так понимаю, – намекнула я, – что потом вы делали друг другу искусственное дыхание рот в рот. – Да, – сказала Солька и закрыла лицо руками. Мы с Альжбеткой переглянулись. – Потом как-то так получилось, – продолжила Солька, – что мы еще раз выпили на брудершафт… потом Славочка сказал, что у меня красивые глаза и стройные ноги. Мы с Альжбеткой посмотрели на Солькины ноги. Конечно, они не были двумя батонами докторской колбасы, но и до идеала недотягивали. – Понятно, – сказала я. – А дальше? – не унималась Альжбетка. – Девочки, если я вам кое-что расскажу, вы не будете смеяться? – Нет, – замотали мы головами. – Он сказал… он сказал… Мы подались вперед и перестали моргать и дышать. – Он сказал, что у меня очень сексуальные уши! Вы знаете – я люблю Сольку, и вы знаете – я люблю Славку, и вообще, мне кажется, что теперь я люблю весь этот мир! – Вот это да! – выдохнула Альжбетка, которая наверняка при всей своей красоте ни разу не слышала такого. Я взяла столовую ложку и подложила Сольке еще салата. – Кушай, кушай, – сказала я, поглаживая ее по голове. Солька подцепила двумя пальцами пучочек тертой свеколки и, роняя половину на стол, отправила его в рот. – Солька, а он тебе это сказал до того, как увидел, как ты ешь, или после? – Он мне еще много чего говорил, – не слушая меня, сказала Солька и блаженно закрыла глаза. – А вы это… ну, сделали самое главное? – спросила Альжбетка. После этого вопроса мне стало понятно, что именно в этой жизни Альжбетка считает самым главным. – Нет, ты что! – замахала на нее Солька. Ах, ах, ах! – Ну ничего, – успокоила ее Альжбетка, – мы в следующий раз вам мешать не будем. Солька нервно захрустела салатом. – А что у вас? – спросила она. Мы стали с Альжбеткой взахлеб рассказывать, как побывали на квартире Федора Семеновича, как благополучно нашли Альжбеткины фотографии и как совершенно случайно выяснили, что Федор Семенович и мой начальник Селезнев когда-то были одноклассниками. – Да вы что! – воскликнула Солька. Мы гордо выпрямили спины и одарили ее довольными улыбками. Когда все возгласы и восклицания закончились, когда все подробности были обмусолены и разложены по полочкам, я, сделав многозначительную паузу, произнесла: – У меня есть еще кое-что для вас. – Что? – спросили девчонки. – Вчера мы на работе отмечали день рождения нашей финансовой директрисы. Начальнику моему позвонили, и он удалился к себе в кабинет. Как вы думаете, что я сделала? – Ты поперлась за ним и стала подслушивать. – Молодец, Солька, здоровья тебе и жениха богатого. – Рассказывай же, – торопила Альжбетка. – Ему угрожали, и делали это весьма напористо, начальник мой к концу разговора стал более покладистым и явно собирался встретиться с теми, кто ему звонил. – Кто же это, интересно? – спросила Альжбетка. – Расследование, произведенное на месте, показало, – заявила я, – что звонили Потугины! – Не может быть! – замотала головой Солька. – Может, все так, как я и предполагала: они как-то связаны. |