Книга Покрова Ахерона, страница 178 – Евгения Кретова

А тут… «Фокус» выбрал навигатора из двух, загруженных в корневую память, а сейчас готов функционировать с ними обоими.

И вот принцип, по которому «Фокус» работает с навигаторской группой его интересовал больше, чем глиасовая обшивка, чем алгоритм сопротивления.

Ладони буквально чесались, скулы сводило от напряжения. Но он знал, если заглянет в файл «одним глазком» – не вынырнет.

– Искин. Выгрузи стандартную формулу глиаса на рабочий стол. Из файла диагностики «Фокуса» – данные по обшивке и изменению формулы. Опорные точки.

Он стоял у рабочей консоли, опершись на стол, на монитор и загорающиеся на нем формулы смотрел исподлобья. Провел рукой по сенсорной панели – размещенная на мониторе молекула преобразовалась в объемную 3d модель. Это базовая конфигурация глиаса. Рядом с ней сформировались окна с параметрами материала обшивки фрегата: день старта фрегата с «Тамту», первый этап модификации сразу после подключения к энергону, далее – второй этап модификации, когда нагоняли Ульяну на 3Z-71, и финальная часть – в день столкновения с атавитами. Далее – откат специфических свойств после отсоединения энергона, параметры почти вернулись к исходным. И последнее обновление, сделанное уже после повторного подсоединения энергона к «Фокусу».

Артем фиксировал данные, увеличивал узловые точки циклоуглерода.

– Черт возьми, – пробормотал, распрямляясь. В глаза бросалась очевидная вещь, которая пугала своей очевидностью. «Фокус» терял свои свойства без энергона. Значит, методологию нельзя будет тиражировать на другие суда – энергон у них один.

– Искин, сформируй 4d модель с пространственно-временным вектором изменения глиаса, изменения формулы, молекулярные связи отмечай и выводи отдельным протоколом.

– Для выполнения потребуется некоторое время, – предупредил искин.

– Валяй, – Артем выдохнул, посмотрел, как на мониторе загорается карта маршрута, на нем отмечаются их передвижения, каждые галактические сутки выделяются своим цветом. На узловых точках медленно формировались объемные модели глиаса.

Генетик скользнул взглядом по шкале загрузки, замершей на отметке 44 %, и решительно придвинул к себе результаты диагностики нейросети «Фокуса». Одного беглого взгляда хватило, чтобы прошептать:

– Не может быть, – он торопливо развернул файл на соседнем мониторе, прокрутил вниз. Снова вверх и сверился с распечаткой. Пробормотал. – Это, наверняка, ошибка.

Теперь в голосе чувствовалось раздражение и разочарование.

Почесал переносицу, нахмурился.

Раскрыл данные диагностики, просмотрел графики, все еще надеясь найти, где алгоритм лага́ет.

Под потолком пискнул, сообщая о выполнении задания, искин:

– 4d модель с пространственно-временным вектором изменения глиаса, изменением формулы и молекулярных связей готовы.

Артем с посмотрел на монитор.

– Хорошо. Аналогично, выведи опорные точки с привязкой к пространству-времени по изменению нейростатуса «Фокуса» и отдельными графиками первого навигатора и Паля Сабо.

Он все еще с удивлением смотрел на зажатые в руке распечатки. Увиденное не укладывалось в голове. Но, похоже, не было ошибкой. Монитор погас, приготовившись к выгрузке первичных данных. Снова появился маршрут движения фрегата, снова маркеры начала и окончания суточных маршей, точки дозаправки и небольшие оконца с синусоидами нейростатусов Ульяны и «Фокуса». На последнем отрезке, отмеченное зеленым, еще одно окно – с нейростатусом Паля Сабо. Сердце билось учащенно – то, что вертелось сейчас в голове, если оно, конечно, подтвердится, должно перевернуть все планы.