Книга Семь мармеладных поцелуев, страница 62 – Рацлава Зарецкая

Однако с Никитой Подольским Катя остро чувствовала его преимущество над ней. При нем почему-то она путалась в словах, произносила что-то неправильно или могла долго соображать над чем-то очень простым. Почему это происходило, девушка не понимала, и это ее страшно злило. В свою очередь эта злость на ситуацию перешла на Подольского, и Катя стала его недолюбливать.

И вот сейчас он стоял перед ней, возвышаясь как морально, так и физически, но почему-то Катя не чувствовала раздражения или злости. Единственное, о чем она могла сейчас думать — это то, как хорошо сочетается серые толстовка и пальто с цветом глаз Подольского. Она даже забыла о ливне и о том, что у нее нет зонта. Остались только глаза человека, стоящего рядом с ней. Серые, чистые и прохладные глаза, похожие на сумрачное осеннее небо.

— А я взял. — Никита продемонстрировал сложенный салатовый зонт. — Могу проводить до метро.

— О, спасибо, — выдавила из себя Катя, дивясь тому, куда делось ее красноречие.

Никита протиснулся через стоящих рядом людей, открыл зонтик и, повернувшись к Кате, молча предложил ей свою руку, согнутую в локте. После недолгого колебания, девушка взяла Подольского под руку, и они шагнули под проливной дождь.

Крупные тяжелые капли отбивали по зонту быструю барабанную дробь. Зонт был не очень широким, поэтому Катя плотнее прижалась к Подольскому, чтобы не намочить плечо, на котором висела дорогая сумочка.

— Может, ускоримся? — предложила Катя, наблюдая, как дождь только усиливается. Если еще и ветер задует, то зонт уже их не спасет, а в апреле месяце промокать очень опасно.

Никита угукнул и зашагал быстрее.

Вскоре они добрались до метро, миновали турникеты и спустили в подземку.

— Тебе куда? — спросила Катя, стрельнув глазами сначала направо, а затем налево.

— На Электрозаводскую. — Никита махнул рукой направо, подошел к лавочке, сел на нее и привалился спиной к мраморной стене. Вид у него был уставший, а ведь они даже не бежали. Такой слабенький.

— Устал? — спросила Катя, встав напротив.

— Есть немного, — ответил Подольский, прикрыв глаза.

— Надо больше спортом заниматься, — посоветовала девушка, внезапно ощущая преимущество над Подольским. Правда, не моральное, а физическое. — Я вот четыре раза в неделю спортзал посещаю.

— Приму к сведению, — тихо отозвался Никита.

Приехал поезд и Катя, которой было по пути с Подольским, подошла ближе к краю платформы. Двери открылись, и из вагона повалил народ. Катя обернулась, думая, что Никита стоит рядом, но, увидев его все еще сидящим на лавочке, удивилась.

— Эй, ты разве не едешь? — крикнула она ему.

— На следующем, — ответил Подольский.

Пожав плечами, Катя шагнула в вагон. Оставшись у дверей, она снова посмотрела на Никиту и только сейчас заметила, что левая сторона его пальто намокла из-за того, что он наклонял зонт ближе к девушке. Что-то ёкнуло в Катиной груди, и на фразе «осторожно, двери закрываются» она выскочила из вагона и подбежала к Подольскому.

— Не нравится мне твое состояние, — произнесла она, вспомнив, как видела его недавно в больнице. — Может, вызвать скорую?

Никита приоткрыл один глаз, нахмурился и пробормотал:

— Я просто устал.

Катя недоверчиво посмотрела на парня, пожевала нижнюю губу и решительно плюхнулась на лавочку рядом с ним.