Онлайн книга «Детектив на пороге весны»
|
– А окорока? – вдруг спросил Юра у самого ее уха. – Еще должны быть окорока, свешивающиеся с крюков! – И еще неощипанные фазаны и зайцы, – поддержала его Анфиса, – как на фламандском натюрморте. – Куда вашим фламандцам до запасливого русского мужичка! – Это точно. Он вытащил из-за ремня снятый со стены портрет, пристроил его на пол и вдруг лег на живот, подтянул рукав и зачем-то сунул руку в щель между бревнами. – Что там? Дохлая мышь? – Сами вы дохлая мышь! Что-то звякнуло, и он вытащил руку: – Смотрите. Это был спичечный коробок и свечной огарок. – Вот вам и свеча. Электричества у него в подполе нет, он здесь специально держал свечу и спички. Чтобы светить себе, когда лезешь за самогоном. – Вам бы только за самогоном!.. – Это точно. Держите фонарь. Он перекинул вниз ноги, нащупал ступеньку лестницы, которая была прислонена с одной стороны, подтянул себя на руках и спрыгнул вниз. – Ну что там?.. Юра стоял в погребе и оглядывался по сторонам. – Что, что там?.. Анфиса лежала на животе, и свет, который был у нее в распоряжении, весь сливался вниз, туда, где Юра оглядывался по сторонам и трогал рукой стены, и она изо всех сил старалась не ударяться в панику. Теперь ей казалось, что привидение со старого портрета – в немецких погонах и фуражке с высокой тульей – сейчас приблизится неслышно, столкнет ее вниз, аккуратно закроет тяжелую крышку, а сверху поставит тяжелый буфет, и больше никто и никогда не найдет Анфису Коржикову и бывшего мента Юру Латышева! Юра вдруг пошел по проходу между банками, пригибаясь и не торопясь, и ей стало совсем… неуютно. – Юра, вы куда?! – Там что-то… есть. Я взгляну. – Юра, не уходите, я боюсь! Он задрал голову и посмотрел вверх. – Ничего страшного. Я здесь. – Нет, не уходите! – Анфиса. – Я тут одна не останусь! Он помолчал, нагнулся и стал рассматривать полки. – Тут кругом воск. Белый, как у него на руке. Он был здесь в ту ночь, когда его убили. Я должен проверить. – Юра, я с вами! Тут она сообразила, что ведет себя в полном соответствии с правдой жизни, регулярно демонстрирующейся в американском кино, именно ей, как главной героине, он и должен поддать под зад в финальных кадрах. Все это она осознала, но тем не менее проскулила тихонько: – Юра… Он вдруг повернулся, сделал шаг назад, задрал голову и оказался с ней нос к носу. – Анфиса, если хотите, я могу проводить вас домой. – За… зачем? Его нос возле ее собственного Анфису нервировал. – Вы боитесь. Вы боитесь или не боитесь? – Боюсь. – Я провожу вас домой. – А потом что? Он шумно вздохнул. – Вы будете пить чай с бабушкой и Клавдией Фемистоклюсовной. – А вы? – А я вернусь сюда. – Господи, вот я и спрашиваю – зачем?! Ничего она не спрашивала, просто тянула время, и они оба это понимали. Вариантов было два: или она отправляется домой на самом деле, или ей придется спускаться за ним в подвал и там, среди банок с огурцами и бутылей с самогонкой, искать нечто, трудно вообразимое. А подвал – она еще немного подъехала на животе к краю и вытянула шею, – подвал довольно длинный и, кажется, сужающийся. – Дайте мне руку. Я так не слезу. – Вы… уверены? Анфиса засопела и стала потихоньку съезжать в дыру под полом. – С той стороны лестница. Можно по ступенькам. – Я упаду. Ненавижу лестницы. Анфиса сунула руку ему в ладонь, оттолкнулась и спрыгнула вниз. Юра поймал ее и осторожно опустил на пол. |