Книга Тайна туфельки цвета фуксии, страница 27 – Гала Артанже

Софья с лёгкой игрой в голосе произнесла:

– О, конечно! В этом смысле иконы мне всегда были ближе. Знаете, в них есть что-то вечное… как в добром вине, которое с годами становится только лучше, – ответила она, не отводя взгляда от собеседника. – И как я слышала, вы тоже цените этот дух, Аркадий Сергеевич.

Он на мгновение замер, будто прикидывал, стоит ли продолжать разговор с этой загадочной женщиной, которая, казалось, знала о нём больше, чем позволяли обыкновенные слухи.

– Да, есть что-то святое в этих вещах, – произнёс он, чуть приподняв бровь. – Но, признаться, я удивлён вашей осведомлённостью. Учителя литературы, как правило, интересуются другими… предметами.

– О, поверьте, до учителей доходит куда больше, чем можно предположить, – Софья улыбнулась, как будто только что вспомнила что-то забавное. – Например, моя бывшая ученица из Свердловской области могла бы рассказать немало о людях вашего круга. У неё, знаете ли, друг – ценитель икон… Игорь Борисович Емельянов, наверное, слышали, если вы стараетесь быть в курсе всего? Так вот… обещала она меня с ним свести, да куда-то вдруг пропала. А у меня для него иконка есть. Но решила предварительно прибегнуть к консультации московского знатока.

Её взгляд скользит по лицу собеседника в поисках малейшего изменения выражения на нём. И вот – почти незаметный вздох, короткая пауза. Значит, зацепила.

– Так вы из Свердловской области? – спросил Аркадий Сергеевич, но вопрос про Игоря Борисовича проигнорировал.

– Не то чтобы да, но когда-то работала там в детском доме. Три года. Знаете, типа меценатства. Вы же понимаете, что в тех краях есть чем поживиться. Камнями, например. Камни и иконы – моя страсть. Ну а Мариночка была моей лучшей ученицей не только в литературе и русском языке: у неё с детских лет проявлялось стремление к прекрасному. А любовь к старинным святыням привила ей я.

Новожилов на мгновение напрягся.

– Игорь Борисович, говорите? Забавно, никогда не думал, что его интересы распространяются на выпускниц детского дома. Он у нас сноб до мозга костей. Да и девушки, знаете ли, сейчас всё больше в интернет уходят, а не в старинные, как вы говорите, святыни, – он насмешливо улыбнулся.

Софья, не моргнув глазом, пожала плечами.

– В жизни, Аркадий Сергеевич, всё чаще встречаются… сюрпризы, – она сделала акцент на последнем слове. – И я, к слову, никогда не решусь недооценивать вкусы Игоря Борисовича. Уж слишком он, как мне кажется, предусмотрительный человек.

Новожилов понял, что разговор о некой ученице и Емельянове заведён неспроста. Он осторожно наклонился к Софье.

– Так эта ваша… ученица тоже, значит, по музеям ходит, по старинным магазинам?

Софья, будто вспомнив что-то забавное, иронически улыбнулась.

– Да что вы! Знаете, это у неё было так… подростковое увлечение. Я затем перебралась в Приславль, а Мариночка окончила, по-моему, институт дизайна или изобразительных искусств в Екатеринбурге. Вот тогда она и познакомилась с Игорем Борисовичем. Он, в конце концов, увёз её в Москву и устроил в какой-то центр моды. Она, как художник, занялась дизайном одежды и обуви и про увлечения стариной быстро забыла. Прыгнула в индустрию моды, как в омут, не проверив глубины… а там уже… кто что выловит…

– Я понял вас, Софья Васильевна. Иногда неопытность – это и впрямь… билет в один конец, – согласился Новожилов, теперь уже не пытаясь скрыть интерес. – Так что там об Игоре Борисовиче? У вас с ним деловые отношения?