Книга Ловушка. Сборник рассказов, страница 54 – Алексей Николаевич Загуляев

— Простите, — воскликнул Максим, — мой кадиллак в самый неподходящий момент сломался.

— Как вам будет угодно, — безучастно промолвил парковщик и придержал дверцу, пока Максим неуклюже выползал из салона.

Такси рвануло с места, словно сгорало до этого со стыда. Максим почувствовал, что начинает потеть от волнения. Парковщик тоже посчитал недостойным себя более задерживаться с таким гостем, поклонился и быстрым шагом удалился встречать другие автомобили.

Стараясь придать своей походке уверенность, Максим направился к парадному входу. Но чем больше он старался выглядеть «своим парнем» в этой компании, тем явственнее осознавал, что он просто гадкий утёнок среди лебедей, пусть даже и чёрных. С каждой ступенькой, приближающей его к двум мордоворотам, охранявшим вход, тело Максима тяжелело, превратившись в конце концов в свинцовую куклу, едва способную шевелить конечностями.

Поравнявшись с охранниками, он остановился.

Те окинули его профессиональным взглядом. Максим видел, что от внимания их не ускользнули пиратские пуговицы. Ну надо же! Дело своё знают. Заметил Максим и то, как включилась в их головах инструкция на такой случай. Но в этой инструкции, по всей видимости, пиратские пуговицы отсутствовали, и потому верзилы вернулись в нейтральный режим, попросив Максима показать приглашение на поминки.

Максим похлопал по карманам, сделал рассеянный вид и, разведя непослушными руками, произнёс:

— Знаете, сегодня такой сумасшедший день. Машина забарахлила, жена сломала ключицу, садовник за́пил, и приглашение я, судя по всему, оставил в конюшне.

— В какой конюшне? — удивлённо спросил один из охранников, пытаясь переварить услышанное.

— Я уж думал, не спросите, — вздохнул Максим. — Там, — он указал рукой в сторону леса. — В конюшне. В конюшне — кони. Конюхи, знаете ли, тоже. Ипподром маленький у меня. Просто голова от забот кру́гом.

— Вить, посмотри по спискам, — сказал второй, не спуская с Максима глаз.

— Скажите фамилию, — достав из кармана блокнот, снова обратился к Максиму первый.

— Пяточкин, — это прозвучало из уст Максима как признание в преступлении.

— Нет у меня такой фамилии, — пробежав глазами по своим записям, заключил охранник.

— А вы не могли бы пригласить вдову покойного? — Максим решил перейти к сути дела. — Я здесь не столько по печальному поводу, сколько по важному делу, касающемуся вдовы.

— Сейчас не подходящее время для аудиенций, молодой человек, — строго заметил Витёк.

— Я понимаю, — согласился Максим. — Но дело это безотлагательное и крайне важное для хозяйки.

Второй охранник нахмурился и довольно убедительно произнёс:

— Покиньте территорию усадьбы.

— Что? — свинцовость начала уходить из тела Максима, и на её место стала приливать горячая кровь.

— Не заставляйте повторять дважды, — продолжал второй.

Первый же сделал шаг навстречу Максиму и протянул здоровенную ладонь, чтобы схватить его за рукав.

— Да что вы себе позволяете! — искренне возмутился Максим. — Сейчас же позовите вдову! Какое право вы вообще имеете меня не пускать! Да я… Я, можно сказать…

Но громилы уже волокли его под руки вниз по лестнице.

— Уберите свои лапы! Знаете что? Вы… Вы уволены. Ха-ха-ха. И я ещё сделаю так, что вас даже в детский сад охранниками никто не возьмёт!

Редкие гости, запоздавшие к началу поминок, с интересом наблюдали всю эту картину. Но Максим не замечал ничего, целиком исполненный благородным негодованием. Может, конечно, он и не уволит этих верзил, когда станет хозяином усадьбы — ведь те прекрасно распознали в нём нежелательный элемент, а такими профи следует дорожить, — но зарплаты он их точно лишит на пару месяце. А то и на три. Да! На три. Вот так.